Атлант расправил плечи. Часть III. А есть А (др. перевод) - Рэнд Айн (лучшие книги онлайн TXT) 📗
Ответа не последовало, потом Лоусон неожиданно выкрикнул в безрассудном, праведном гневе:
— Во время национальной опасности ваш долг — служить, страдать, трудиться для спасения страны!
— Не понимаю, как перекачивание моих денег в карман Бойля спасет страну?
— Вы должны идти на определенные жертвы ради общего блага!
— Не понимаю, почему благо Бойля более «общее», чем мое.
— О, проблема вовсе не в мистере Бойле! Она гораздо шире одного лица. Это вопрос сохранения природных ресурсов, таких как заводы, и спасения всей промышленности страны. Мы не можем допустить краха такого крупного предприятия, как у мистера Бойля. Оно нужно стране.
— Думаю, — неторопливо произнес Риарден, — что я гораздо больше нужен стране, чем мистер Бойль.
— Ну, конечно! — воскликнул Лоусон в порыве воодушевления. — Вы нужны стране, мистер Риарден! Вы сознаете это, так ведь?
Но алчная радость Лоусона любимому догмату самопожертвования вдруг угасла при звуке голоса Риардена, холодного голоса торговца:
— Сознаю.
— Дело касается не одного Бойля, — умоляющим тоном произнес Холлоуэй.
— Экономика страны не сможет вынести серьезных изменений. У Бойля тысячи рабочих, поставщиков, покупателей. Что будет с ними, если «Ассошиэйтед Стил» обанкротится?
— Что будет с тысячами моих рабочих, поставщиков, покупателей, если обанкрочусь я?
— Вы, мистер Риарден? — удивленно произнес Холлоуэй. — Но вы самый богатый, осмотрительный и сильный промышленник страны в настоящее время!
— А как насчет будущего времени?
— Что?
— Как долго я смогу работать в убыток себе?
— О, мистер Риарден, я в вас полностью верю!
— К черту вашу веру! Как долго?
— Вы справитесь!
— Каким образом?
Ответа не последовало.
— Мы не можем теоретизировать о будущем, — воскликнул Уэсли Моуч, — когда нужно избежать надвигающейся национальной катастрофы! Мы должны спасать экономику страны! Должны что-то делать! — Невозмутимый вопросительный взгляд Риардена заставил его забыть об осторожности. — Если вам это не нравится, можете предложить лучшее решение?
— Разумеется, — с готовностью ответил Риарден. — Если вам нужна продукция, тогда уйдите с дороги, снимите все свои чертовы ограничения, дайте Оррену Бойлю разориться, дайте мне купить «Ассошиэйтед Стил», и я буду выплавлять тысячу тонн в день на каждом из ее шестидесяти мартенов.
— О, но… но мы не можем! — ужаснулся Моуч. — Это будет монополия!
Риарден усмехнулся.
— Хорошо, — бесстрастно сказал он, — тогда пусть эту компанию купит директор моего завода. Он будет лучше справляться с делом, чем Бойль.
— О, но это было бы позволением сильному взять верх над слабым! Мы не можем на это пойти!
— Тогда не говорите о спасении экономики.
— Мы только хотели…
Моуч не договорил.
— Вы только хотели продукции без людей, способных производить, так?
— Это… это теория. Просто теоретическая крайность. Мы хотим только временного урегулирования.
— Вы ведете эти временные урегулирования много лет. Не видите, что время у вас кончилось?
— Это просто тео…
Он оборвал фразу на полуслове.
— Теперь послушайте, — сдержанно заговорил Холлоуэй, — нельзя сказать, что мистер Бойль такой уж… слабый. Это очень способный человек. Просто он потерпел несколько досадных неудач, тут от него ничего не зависело. Он вложил крупные суммы в проникнутый духом гражданственности проект для помощи слаборазвитым странам Южной Америки, и эта катастрофа с медью нанесла ему серьезный финансовый удар. Поэтому Бойлю нужно лишь дать возможность оправиться, помочь ликвидировать разрыв, оказать небольшую поддержку, и все. Нам нужно только справедливо уравнять убытки, а потом все оправятся и будут преуспевать.
— Вы уравниваете убытки уже больше ста… уже тысячу лет, — неторопливо произнес Риарден. — Неужели не видите, что дошли до конца дороги?
— Это просто теория! — рявкнул Моуч.
Риарден улыбнулся.
— Вашу практику я знаю, — негромко сказал он. — А вот вашу теорию никак не могу понять.
Он осознавал, что за кулисами этого плана крылся Оррен Бойль; понимал, что работа сложного механизма, приводимого в действие связями, угрозами, нажимом, шантажом, — механизма, напоминающего неисправную счетную машину, постоянно выдающую случайные результаты, случайно свелась к нажиму Бойля на этих людей с требованием вырвать для него эту последнюю добычу. Он понимал также, что Бойль не причина этого плана и не его основа, что Бойль лишь случайный пассажир, а не строитель адской машины, которая погубила мир, что сделал ее возможной не Бойль и никто из людей в этой комнате. Они тоже были пассажирами этой машины без водителя, дрожащими попутчиками, знающими, что их автомобиль скоро рухнет в бездну. И не нелюбовь к Бойлю и не страх перед ним заставляли их держаться такого курса и мчаться навстречу гибели. Нечто иное, некий безымянный элемент, который они знали и скрывали от себя, представляющий собой не мысль и не надежду, а нечто такое, что он определял только как взгляд, хитрый взгляд, говорящий: «Я смогу вывернуться». «Почему? — подумал Риарден. — Почему они думают, что смогут?»
— Мы не можем позволять себе теоретизировать! — воскликнул Уэсли Моуч. — Мы должны действовать!
— Что ж, в таком случае предложу вам другое решение. Почему бы вам не забрать мой завод и не покончить с этим?
Это предложение вызвало у них неподдельный ужас.
— О нет! — ахнул Моуч.
— Даже думать об этом не хотим! — воскликнул Холлоуэй.
— Мы за свободное предпринимательство! — прокричал доктор Феррис.
— Мы не хотим вредить вам! — заверил Лоусон. — Мы вам друзья, мистер Риарден. Неужели мы не можем сотрудничать? Мы ваши друзья.
В дальнем углу комнаты стоял стол с телефоном, скорее всего, те же стол и аппарат. И Риардену неожиданно показалось, что он видит человека, судорожно склонившегося над телефоном, того человека, который тогда знал то, что он, Риарден, начал теперь понимать, того человека, боровшегося с собой, чтобы отказать ему в просьбе, в какой он теперь отказывал нынешним съемщикам номера. Он видел конец той борьбы, видел измученное, поднятое к нему лицо, слышал отчаянный голос, твердо говорящий: «Мистер Риарден, клянусь… женщиной, которую люблю… что я ваш друг».
Вот этот поступок он тогда назвал изменой, вот этого человека отверг для того, чтобы служить сидевшим теперь перед ним людям. «Кто же в таком случае был изменником?» — подумал Риарден почти без чувства, без права чувствовать, ничего не сознавая, кроме некоей торжественно благоговейной ясности. Кто дал нынешним съемщикам средства на съем этого номера? Кем он пожертвовал и к чьей выгоде?
— Мистер Риарден! — простонал Лоусон. — В чем дело?
Он повернулся, увидел, что Лоусон смотрит на него со страхом, и догадался, какое выражение тот видел на его лице.
— Мы не хотим конфисковывать ваш завод! — воскликнул Моуч.
— Мы не хотим лишать вас собственности! — поддержал доктор Феррис. — Вы не понимаете нас!
— Начинаю понимать.
«Год назад, — подумал Риарден, — они бы меня застрелили; два года назад конфисковали бы мою собственность; несколько поколений назад люди такого типа могли позволить себе роскошь убийства и экспроприации, безопасность притворства перед собой и своими жертвами, что их единственной целью является материальный грабеж. Но их время кончается, другие жертвы скрылись раньше, чем предсказывал любой исторический график, и они, грабители, остались лицом к лицу с неприкрытой реальностью своей цели».
— Послушайте, ребята, — устало сказал он, — я знаю, чего вам хочется. Вы хотите, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. А я хочу знать только одно: почему вы думаете, что это возможно?
— Не понимаю, о чем вы, — оскорбленным тоном заявил Моуч. — Мы сказали, что ваш завод нам не нужен.
— Ладно, выражусь определеннее: вы хотите и уничтожить меня, и сохранить. Как собираетесь это сделать?
