Ходатайства, заявления и жалобы - Мурадьян Эльза Мироновна (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗
· Возбуждение дознавателем, с согласия прокурора, ходатайства перед судом о производстве процессуального действия, допускаемого на основании судебного решения (п. 5 ч. 2 ст. 37 УПК).
Действующий УПК, в отличие от двух других процессуальных кодексов и законодательства о конституционном судопроизводстве, в качестве одной из составляющих имеет бланки процессуальных документов. Ни один из предыдущих процессуальных кодексов подобных приложений не содержал[103].
Эталонные образцы должны отвечать требованию адекватности, полного соответствия нормам закона. При составлении проектов эталонных документов для включения их в качестве приложений к процессуальному кодексу, возможно, выявится потребность внести коррективы или дополнения к норме, определяющей форму и содержание процессуального документа. Такая норма содержится в тексте самого закона, в том или ином разделе, главе, статье кодекса. Возникает вопрос общего порядка:
Допустимы ли коррективы и дополнения процессуальной нормы на уровне ее переложения в образец документа (для включения в раздел приложений? Напомним, что по правилам ст. 476 и 467 УПК это бланки процессуальных документов соответственно досудебного и судебного производства).
Сама постановка данного вопроса может быть воспринята как абсурдная: мыслимы ли какие бы то ни было отступления от закона или дополнения его норм при подготовке бланков, назначение которых – в том, чтобы быть контуром и «скелетом» процессуального акта? Достаточно вчитаться в «бланки процессуальных документов» УПК, чтобы убедиться, что подход к их составлению был отнюдь не казенно?канцелярским, а весьма творческим. Правда, законотворчество – вещь более строгая, чем иные сферы творческой деятельности. Надо представлять себе процесс кодификационной работы, в которой на уровне мировых стандартов в конкретно обозначенные сроки должно быть найдено решение множества проблемных вопросов, без права уклониться, сославшись на их непостижимую сложность. Работы с участием в ней комиссий, подкомиссий, рабочих групп, экспертов, специалистов, лиц, представляющих различные ведомства, причастные к проблемам законопроекта, длительность и многоэтапность сопоставления вариантов, итогов критического обсуждения и продвижения будущего (или модернизируемого) кодекса.
Приложение к закону – это часть закона и в то же время средство, соединяющее закон и жизнь, упрощающее и обеспечивающее процесс адаптации закона в правоприменительной среде. Если для целей оптимизации правоприменения требуется внесение изменений и дополнений в бланк (приложение), надо вернуться к исходной норме и соответствующим образом ее доработать.
Законодательная практика свидетельствует об ином подходе: дополнения напрямую вносятся в приложение. Тем самым образуется некая рассогласованность между нормой или группой норм, установленных процессуальным законом, и приложением, назначение которого – в том, чтобы облегчить и обеспечить правильное включение закона в правоприменение, судебное и досудебное, а не менять в конце объемного сложного по структуре кодификационного акта то, что нормативно определено если не в начале, то во всяком случае собственно в тексте закона, ДО ПРИЛОЖЕНИИ.
Недопустимо, чтобы вместо полного и точного раскрытия смысла в закон вносились «коррективы», искажающие суть процессуальных институтов и сопряженные с принижением значения основополагающих процессуальных принципов.
Наше внимание к данному вопросу объясняется не интересом к абстракциям, а теми расхождениями, которые заметны любому, для кого небезразлично качество закона и правоприменения. Точный закон не помеха, а условие справедливости.
При всей простоте формы и свободы содержания ходатайство должно исходить от субъекта, принадлежащего к кругу заинтересованных лиц.
Читаем ч. 1 ст. 119 УПК: «Подозреваемый, обвиняемый, его защитник, потерпевший, его законный представитель и представитель, частный обвинитель, эксперт, а также гражданский ответчик, их представители вправе заявить ходатайство…» Вроде бы никто не забыт. Но о защитнике сказано применительно к обвиняемому. Если бы имелось в виду и право защитника подозреваемого, вместо местоимения «ЕГО» (защитник) было бы «ИХ» (защитники). Здесь налицо определенное упущение законодателя, но оно «несмертельно»: нормой п. 3 ч. 4 ст. 46 УПК предусмотрено право подозреваемого пользоваться помощью защитника с момента, предусмотренного п. 2–3 ч. 3 ст. 49 УПК, и иметь свидание с ним наедине и конфиденциально до первого допроса подозреваемого.
Ходатайство принимает на себя в процессе роль своего рода лоцмана по проводке других видов обращения на том участке, где без него продвижение невозможно. Как было сказано, жалоба, поданная за пределами установленного законом срока, сама по себе не будет рассматриваться. Необходимо сопровождающее ее ходатайство. Вопросы госпошлины – уменьшения размера, рассрочки или предоставления отсрочки истцу или заявителю жалобы на судебное решение, – рассматриваются и решаются судом по ходатайству того же лица[104].
Каждое обращение подлежит рассмотрению в соответствии с процессуальным регламентом. В результате появляется процессуальный акт, т. е. акт, не являющийся итоговым (не предназначенный для решения основного – материально?правового вопроса дела). Движение дела продолжается (если только производство не будет приостановлено или прекращено), следуя алгоритму судебного разбирательства в суде первой инстанции. Процесс завершится принятием акта правосудия (решения суда – ст. 194–199 ГПК, 167–176 АПК, приговора суда – ст. 296–310, 316, 322, 351 УПК РФ).
В решенном деле не должно остаться ни одного «забытого» (не рассмотренного) ходатайства, заявления, ни одного своевременно корректно поставленного перед компетентным судом вопроса без ответа. Это требование, теоретически никем не оспариваемое, на практике нарушается.
· Непринятие частных определений судами проверочных инстанций по поводу оставления судом, завершившим рассмотрение дела в первой инстанции, ходатайств, заявлявшихся в процессе, без разрешения, свидетельствует о судебно?системной недооценке данного процессуального права.
· Оставление судом без разрешения ходатайства, отвечающего требованиям, предъявляемым к такого рода обращениям, следует квалифицировать как грубое нарушение судьей его ответственных процессуальных обязанностей. Исключением следует считать лишь такие дела, производство по которым завершилось мировым соглашением либо консенсуальным решением или случаи, когда последующие процессуальные действия инициатора ходатайства с очевидностью свидетельствуют о потере им интереса к цели не разрешенного судом ходатайства.
· Обращение лица, участвующего в судопроизводстве, к суду с конкретным процессуальным вопросом в ходе движения судебного дела и не противоречащий закону ответ суда на это обращение образуют своего рода парную категорию.
· Существует корреляция между обращением субъекта процесса и судебного акта.
Ответ суда должен быть:
а) дан по существу (а не формально);
б) прямым (не уклончивым);
в) в случае отклонения просьбы лица, содержащейся в его заявлении, ходатайстве, жалобе, – должен иметь ссылку на закон и быть мотивированным.
Мотивировка судебного акта, являющегося ответом на обращение субъекта, оценивается не сама по себе, а с учетом как фактической обоснованности, так и соблюдения правовых и процессуальных норм и предписаний.
Мотивировка судебного процессуального акта, при всей ее убедительности, считается неприемлемой, если судом при этом нарушаются процессуальные запреты и предписания процессуального права[105].
Сопоставляя родственные правила процессуальных кодексов, нетрудно убедиться, что законодатель иногда предпочитает не единство, а различие форм обращения к суду по одному и тому же вопросу. Средством обращения в суд за восстановлением пропущенного срока (ст. 130 УПК) является ходатайство заинтересованного лица. То же самое по ст. 117 АПК (ч. 3, 4). После двух указанных кодексов принимается ГПК, нормой ч. 2 ст. 112 которого предусмотрено заявление (а не ходатайство) о восстановлении пропущенного процессуального срока.
