Чумной корабль - Касслер Клайв (книги без сокращений TXT) 📗

Ну и, конечно же, оружие. Два торпедных аппарата, 120-мм пушка с системой наведения от танка «Ml А1 Абрамс», три 20-мм пулемета Гатлинга, вертикальные пусковые установки ра­кет класса «земля — земля» для поражения кораблей и огромное множество 30-мм пулеметов. Все пушки были хитроумно спря­таны за выдвижными плитами корпуса, прямо как на немецких кораблях во время Первой мировой. 30-мм пулеметы покоились в ржавых бочках для нефти, прикрепленных к палубе. Стоит на­жать кнопку в командном пункте, и крышки бочек откинутся, пушки поднимутся на поверхность, а пулеметчики будут в без­опасности управлять ими изнутри корабля.

На этом сюрпризы «Орегона» не заканчивались. Ближай­ший к корме трюм был переделан в ангар для четырехместного вертолета «R44 Робинсон», который гидравлически поднимал­ся на палубу. У ватерлинии находились потайные двери, через которые на воду спускались всевозможные мелкие лодки, в том числе «Зодиаки» и десантный катер «морских котиков», а вдоль киля открывались две панели, ведущие в буровую шахту, откуда незаметно запускалась пара подводных лодок.

На экипаж Кабрильо денег тоже не жалел. Каюты кора­бля были ничуть не хуже номеров в пятизвездочных отелях. «Орегон» мог похвастаться, наверное, самой изысканной кух­ней на флоте. Одна из балластных цистерн по бокам корабля, созданных, чтобы судно в случае необходимости казалось гру­женным под завязку, была выложена каррарским мрамором и по совместительству являлась бассейном олимпийских раз­меров.

Рабочие, проводившие реконструкцию, были уверены, что выполняют заказ по созданию флота новых секретных разве­дывательных кораблей для российских ВМС. За Кабрильо по­ручился начальник базы, на которой был расположен тот док, с потрохами купленный адмирал, давний знакомый Хуана, и никаких вопросов не возникло.

Средства для основания «Корпорации» и оплаты рекон­струкции «Орегона» поступали с тайного счета в банке на Кай­мановых островах. Когда-то он принадлежал наемному убий­це, о котором Кабрильо позаботился по приказу Центрального разведывательного управления. По правилам, деньги должны были попасть в бюджет ЦРУ, но непосредственный начальник Хуана Лэнгстон Оверхольт-четвертый неофициально разрешил инвестировать их в «Корпорацию».

Кабрильо подумывал уже покинуть ряды церэушников, но Саддам вторгся в Кувейт 2 августа 1990 года, застав Лэнг­ли врасплох. Управление было так занято холодной войной, что, когда рухнула Берлинская стена и распался Советский Союз, никто не был готов к народным волнениям. Хуан не со­мневался, что так будет. Когда Пакистан в первый раз испыты­вал ядерное оружие, в ЦРУ об этом узнали из газет. Кабрильо понимал, что агентство в упор не замечает изменений в мире, пробуждающемся после столь долгого господства двух сверх­держав.

Оверхольт не давал Хуану официального разрешения спон­сировать свое собственное военизированное общество, но он отлично понимал, к чему все идет. Формально Кабрильо и его команда были наемниками, однако раз эти деньги нельзя отсле­дить до Соединенных Штатов… Хуан никогда не забудет, благо­даря кому все началось. Если бы не Оверхольт, не стоял бы он сейчас на борту нового «Орегона».

Кабрильо и Хэнли дошли до конференц-зала. Собрание, в разгар которого радар засек приближающийся катер, еще не закончилось.

Эдди Сэн стоял у телевизора с плоским экраном с лазерной указкой в руке. На самом деле он, как и Кабрильо, был ветера­ном ЦРУ. Глава отдела наземных операций, Эдди, как никто другой, превосходно планировал и выполнял миссии. Он уде­лял внимание каждой мельчайшей детали. Именно благодаря настойчивости и собранности ему многие годы удавалось рабо­тать под прикрытием в Китае, с легкостью водя за нос, пожалуй, лучшую полицию в мире.

За столом переговоров сидели остальные офицеры «Корпо­рации» за исключением доктора Джулии Хаксли. Главный ме­дицинский специалист «Орегона» посещала брифинги, только если требовалось ее непосредственное участие в операции.

— Ну что, отпугнули иранцев своим дыханием? — усмехну­лась Линда Росс, когда Хуан подсел к ней.

— Ой, да, простите. — Кабрильо пошарил в карманах в поис­ках мятной жвачки, чтобы перебить запах лимбургского сыра, который он наспех пожевал перед прибытием инспекции. — Скорее своим английским, — добавил он с тем же ужасным ак­центом.

Линда была новоиспеченным вице-президентом отдела опе­раций. Рыжеватые волосы, непослушная челка, норовившая закрыть зеленые глаза, и веснушки, усыпавшие нос и щеки, не могли не вызывать ассоциаций со сказочной феей. Высо­кий, почти детский голосок лишь усиливал это впечатление. И все же никто из команды не посмел бы и слова вставить, ког­да она заговаривала. Когда-то Линда была офицером разведки на крейсере «Иджис», а после служила у председателя Объеди­ненного комитета начальников штабов.

Напротив сидели штурман «Орегона» Эрик Стоун и его при­ятель, отвечавший за обширный арсенал вооружения, спрятан­ный по всему кораблю.

В дальнем конце стола устроились начальник связи Хали Касим и Франклин Линкольн, бывший «морской котик», руко­водивший отрядом войск специального назначения на корабле. Макс называл их «охотничьими псами».

— Председатель, вы здесь? — зазвучал голос из громкогово­рителя. Он принадлежал Лэнгстону Оверхольту.

Как основатель «Корпорации», Кабрильо занимал пост его Председателя, и только один член команды — пожилой борт­проводник Морис — продолжал звать его капитаном.

— Да, развлекал тут местных.

— Они ничего не заподозрили, надеюсь?

— Нет, Лэнг. Мы в паре километров от иранской базы, но им не привыкать к большому скоплению кораблей. Увидали ко­рабль, увидали меня — и сомнений как не бывало.

— Времени у нас мало, — предостерег Оверхольт, — но если считаете нужным задержаться, ваше право.

— Слушайте, мы здесь, торпеды здесь, а переговоры с Росси­ей по поводу ограничений экспорта вооружений уже через две недели. Сейчас или никогда.

Проблема распространения ядерного оружия была главной угрозой всеобщей безопасности, но вывоз систем вооружения в нестабильные страны волновал Вашингтон не меньше. Россия и Япония загребали миллиарды долларов, продавая ракетные системы, боевые самолеты, танки и даже подлодки «Палтус», их недавно закупил Тегеран [3].

— Если вам нужны доказательства, — продолжил Хуан, — что Россия поставляет иранцам свои торпеды «Шквал», то се­годня же ночью мы их достанем.

«Шквал» был, пожалуй, самой передовой торпедой. Высокая скорость ее — до двухсот узлов — достигалась за счет движения торпеды в кавитационной полости воздушного пузыря. Даль­ность пуска достигала 7 км, и наводить торпеду было нелегко из-за огромной скорости. «Шквал» — последняя надежда тону­щей подлодки уничтожить врага.

— Иранцы заявляют, что разработали собственную версию «Шквала» и русские тут якобы ни при чем, — заметил Макс Хэнли. — Если мы докажем, что это не так, то я уже ни перед чем не остановлюсь, чтобы заставить их впредь сократить экс­порт вооружений.

— Но нам же выйдет боком, если нас схватят, — не успокаи­вался Оверхольт, — вряд ли это хорошая затея.

— Да расслабься ты, Лэнг. — Кабрильо нащупал на затылке клей от парика и осторожно снял его. — Сколько миссий мы уже выполнили без сучка без задоринки? Иранцы и понять ничего не успеют, а когда до них все же дойдет, что кто-то побывал в их хранилище подлодок, мы будем в восьмистах километрах от залива. Да и первым делом они будут искать поблизости американские боевые корабли, а не полуразвалившийся кусок древесины под панамским флагом и с нерабочим рулевым ме­ханизмом.

— И кстати, мистер Оверхольт, — вмешался Эдди, — вы же уберете все наши суда подальше от Бендер-Аббаса, чтобы снять обвинения Тегерана в адрес Америки?

— В радиусе 150 км от порта нет ни единого американского корабля, — заверил его Оверхольт, — правда, начальство Пятого флота само чуть не оказалось под подозрением, но с этим мы все уладили.