Все еще здесь. Приятие перемен, старения и смерти - Дасс Рам (книги онлайн полностью TXT) 📗

Рам Дасс

ВСЕ ЕЩЕ ЗДЕСЬ

Приятие перемен, старения и смерти

«СОФИЯ» 2006

RAM DASS

STILL HERE

Embracing Changing, Aging, and Dying

Edited by Mark Matousek and Marlene Roeder Riverhead Books a member of Penguin Putnam Inc. New York 2000

Посвящается Ним-Кароли Бабе

ВВЕДЕНИЕ

В 1971 году была издана моя книга «Будь здесь и сейчас», в которой описаны две разновидности опыта, обретённого мною в шестидесятые годы. Первая категория переживаний связана с грибами, а вторая — с моим гуру, Махарадж-джи . И грибы, и гуру дали мне очень много: в частности, познакомили с иными планами сознания. Они показали мне, что в каждом конкретном моменте присутствует намного больше, чем мы обычно можем воспринять, и что мы сами суть нечто гораздо большее, чем то, чем обычно себя считаем. Пребывание в «сейчас» даёт нам возможность видеть это, а такое видение, в свою очередь, избавляет от страданий. Если вы знаете, что являетесь чем-то большим, чем та видимость, которая доступна поверхностному взгляду, вы можете отстраниться от драмы своей жизни. Псилоцибиновые грибы и Махарадж-джи навсегда изменили мою жизнь.

В жизни Ричарда Алперта (это моё «гражданское» имя) произошло много положительных изменений, из которых, как мне кажется, самым главным стало раскрытие моего сердца и обретение возможности служить людям в качестве Рам Дасса. Похоже, в моей жизни путь сострадания проявился в попытках показать, чего и как мне удалось достичь. Надеюсь, это открывает другим людям дорогу к их собственному духовному пробуждению.

Я чувствовал, что в шестидесятых мне несказанно повезло, и хотел поделиться обретённым с окружающими. Поэтому появились лекции, книги, аудио- и видеозаписи — лоскутное одеяло, «сшитое» из различных способов отдать свою жизнь людям. Ганди однажды сказал: «Моя жизнь — это моё учение», то есть «Я стремлюсь к тому, на что пытаюсь вдохновить вас».

Книгу «Будь здесь и сейчас» прочли заключённые. Они писали мне, и из их писем я узнал, что в местах лишения свободы многие могут проделывать глубокую духовную работу. Так начался проект «Тюрьма — ашрам» . Потом я заметил, насколько наша культура пропитана страхом смерти, порождающим бесчисленные страдания. Я увидел, что индийцы относятся к смерти совсем не так, как мы, ибо знают о вечности души. Мне захотелось поделиться этим знанием, и в результате появился проект «Умирание». Я начал работать с умирающими: матерью, отцом, мачехой, Тимом Лири , больными СПИДом и т. д. За прошедшие годы я общался со многими людьми, стоящими на пороге смерти, и был рядом с ними в момент кончины. Во всех случаях я пытался поделиться с каждым из этих людей своим опытом перехода в изменённые состояния сознания и старался дать им возможность взглянуть на жизнь и умирание по-иному.

Задавшись вопросом: «Нельзя ли совместить мою духовную работу с социальной деятельностью?», я стал присматриваться к существующим в мире социальным институтам. Я вовлёкся в деятельность Сева-фаундэйшен, чьи врачи и активисты трудятся в Индии, а также в Непале и Гватемале. Я увидел, что в нашем обществе наиболее весомой силой является бизнес, поэтому стал работать с Социальной венчурной сетью (группой сострадательных бизнесменов), чтобы понять, как можно воздействовать на то, чем они занимаются. Я вошёл в совет работающей с подростками организации «Построим своё будущее» — меня интересовало, смогут ли тинэйджеры понять открывшееся мне? Я искал возможность зарядить каждый из этих институтов тем духом, который мне посчастливилось ощутить.

После того как я обратился к феномену смерти, казавшейся мне основным источником беспокойства в нашей культуре, я увидел другой громадный источник тревоги. Культура, ориентированная на молодость, больше всего боится старости. На этот страх (мой и тех людей, с которыми я встретился после того, как книга «Будь здесь и сейчас» затронула многие жизни) я ответил перемещением фокуса своего внимания на проведение семинаров по сознательному старению и написанием этой книги.

Как-то одним из февральских вечеров 1997 года я, лёжа в постели, размышлял, как закончить данную книгу. Я работал над рукописью уже восемнадцать месяцев, сплетая в единое целое свой личный опыт и материалы бесед по сознательному старению, которые я проводил по всей стране. Однако концовка книги мне не давалась. В тёмной спальне я спрашивал себя, почему написанное выглядит таким незавершённым, неполным, недостаточно обоснованным и нецелостным. Я постарался представить, какой была бы моя жизнь, будь я очень старым — не активным человеком шестидесяти пяти лет отроду, непрестанно путешествующим по миру в качестве учителя и лектора, а, скажем, девяностолетним стариком, подслеповатым и не способным толком ходить. Я пытался понять, как такой старик думает, передвигается, говорит и слышит, какие желания могут возникать в его едва теплящейся жизни. Я попробовал прочувствовать старость. В процессе своей медитации я отметил, что мои ноги онемели. Воображаемое состояние полностью поглотило меня, и тут зазвонил телефон.

— Рам Дасс, ты дома? — раздался из автоответчика голос моего

старого приятеля, живущего в Санта-Фе.

Я нащупал трубку. Не услышав внятного ответа, друг спросил:

— Ты болен?

По-видимому, я не ответил, так как он сказал:

— Если не можешь говорить, стукни по телефону: один раз — «да», два — «нет».

Когда он спросил, нужна ли мне помощь, я стал выстукивать «нет», повторяя свой ответ вновь и вновь.

Он связался с моими секретарями, жившими по соседству, и вот следующее, что мне известно: примчавшись ко мне, они нашли меня лежащим на полу. Я распростерся у кровати, так как всё ещё чувствовал себя стариком, упавшим навзничь из-за того, что ноги отказываются служить. Мои помощники выглядели очень испуганными; они позвонили в 911. Очередная запомнившаяся мне картина представляет собой группу молодых, как на подбор, пожарных, всматривающихся в лицо пожилого человека, в то время как я смотрел на всё это как бы из дверного проёма, со стороны.

Потом мне рассказали, что я был немедленно доставлен в ближайшую больницу, но я помню только, как, открыв глаза, увидел трубы, проходящие под потолком, а также озабоченные лица медсестер и друзей, окружавших каталку, на которой меня везли по коридору. Я был заворожен происходящим.

Оказалось, что у меня обширное кровоизлияние в мозг; врачи оценивали мои шансы на выживание как один из десяти, и все окружающие смотрели на меня как на полупокойника. Но я ничего этого не знал и лишь впоследствии понял, что находился буквально в двух шагах от смерти.

Пребывание в трёх больницах и сотни часов последующей реабилитации вынудили меня привыкать к новой жизни: жизни частично парализованного инвалида-колясочника, требующего круглосуточной опеки и повышенного внимания к себе, из-за которого у меня возникло чувство неловкости. Всю свою жизнь я был «помощником»; я даже стал соавтором книги «Как я могу помочь?». А теперь мне приходилось принимать помощь окружающих, смирившись с тем, что моё тело требует внимания.