Йога Васиштхи - Чайтанья Брахмачарини Дивья (читать книги без TXT) 📗
В этом мире, О Рама, освобождение близко всегда и повсюду. Собственными усилиями миллионы существ достигли освобождения. Освобождение или просто, или сложно, в зависимости от собственной мудрости и глупости; потому, О Рама, зажги светильник мудрости внутри себя. Осознанием сознания уничтожается страдание.
В этой вселенной существовали бессчетные существа, достигшие само-осознания и просветления еще при жизни — как, например, император Джанака. Потому становись свободным здесь и сейчас. Достижение внутреннего спокойствия полным отсутствием привязанностей к чему-либо называется освобождением, это возможно вне зависимости от того, существует тело или нет. Освободившийся от всех привязанностей воистину свободен. Надо мудро и интеллигентно стараться достичь этого освобождения, тот, кто не старается, не может даже перепрыгнуть след теленка. Потому, О Рама, посвяти себя духовному героизму, верным усилиям и верному само-познаванию, и старайся достичь само-осознания. Для того, кто воистину старается, вся вселенная подобна следу теленка.
Васиштха продолжил:
Все эти миры, О Рама, проявляются как абсолютный Брахман, но они воспринимаются как независимые материальные сущности из-за непонимания и отсутствия мудрости. Такое неверное понятие прекращается с восходом мудрости. Ошибочное восприятие заставляет все это казаться «миром», верное понимание приводит к окончанию этой ошибки. О Рама, эта ошибка не прекращается другими путями, кроме как верными усилиями с верным духом и мудростью. Увы тому, О Рама, кто продолжает тонуть в болоте кажущегося мира, в то время как есть такая возможность прекратить ошибку. Ты благословен, Рама, что в твоем сердце уже проявился верный дух вопрошания. Когда истина осознается с помощью такого вопрошания, сила, интеллект и блеск усиливаются.
Мудрый, осознавший истину и свободный от ошибки здесь и сейчас, видит этот мир, как если бы он был в глубоком сне, без малейших желаний. Он не видит своим внутренним интеллектом даже те предметы и ощущения, которые сами ищут его без усилий с его стороны, — потому как его собственное сердце растворилось в себе. Он не имеет надежд на будущее, и не вспоминает о прошлом, и даже не живет в настоящем; и тем не менее, он делает все это. Во сне, он пробужден, в пробуждении, он спит. Он делает все, не делая при этом ничего. Внутренне он отказался от всего, а внешне он кажется занятым, и постоянно находится во внутреннем равновесии. Его действия совершенно лишены его личной воли.
Мудрый не привязан ни к чему и ни к кому. Потому его действия кажутся праведными праведному и грубыми грубому. Он — ребенок в компании детей, старик в компании стариков, герой среди героев, молодой среди молодежи и печальный среди печалящихся. Его мягкие и приятные слова полны мудрости. Он ничего не обретает благородными действиями, и тем не менее он благороден; он не стремится к удовольствиям и потому они его не прельщают. Он не привязан ни к привязанностям, ни даже к освобождению. Сеть непонимания и ошибок сгорела в пламени его мудрости, и птица его сознания улетела к свободе.
Он не восхищен, когда его усилия приносят свои плоды; и не беспокоится, если не приносят. Он берет и оставляет играючи, подобно ребенку. Он не удивится, если свет луны станет горячим или солнечный свет будет навевать прохладу. Зная, что высшая сущность, которая есть бесконечное сознание, способна проявить все что угодно, он не удивится даже самому удивительному событию. Он не пассивен и не раздражен.
Зная, что существа постоянно рождаются и умирают, он не радуется и не печалится. Он знает, что мир возникает в его собственном видении, как объекты во сне возникают в сновидении, и знает, что все эти объекты существуют только миг. Потому он не чувствует, что есть основания для жалости или радости. Когда все концепции, подобные боли и удовольствию, желательному и нежелательному, прекращаются, прекращаются и все понятия в разуме. Ошибка не возникает снова, как нельзя выжать масло из прожаренного семени.
Васиштха продолжил:
О Рама, когда машешь горящей веткой в темноте, образуются иллюзорные огненные узоры. Также образуется иллюзорная видимость мира из-за вибрации, возникающей в сознании. Вибрация и сознание неотделимы друг от друга, как белизна неотделима от снега, семя от масла, запах от цветка и жар от пламени. Их описание как отдельных категорий — ошибка. Разум и движение мысли не отделимы друг от друга, и прекращение одного приводит к прекращению обоих.
О Рама, есть два пути для прекращения движения мысли: первый путь — это путь йоги, включающий в себя насильственное удержание мысли; другой путь — путь знания, который включает в себя верное понимание истины.
В этом теле циркулирующая энергия называется праной, дыханием. Прана неразделимо едина с разумом. На самом деле, сознание, склоняющееся к мыслям по причине праны, называется разумом. Движение мысли в разуме возникает от движения праны; и движение праны возникает из-за движения мысли в сознании. Так они формируют цикл взаимной зависимости, как волны и движение потоков в воде.
Мудрые провозглашают, что разум вызывается движением праны; и потому удержанием праны разум замолкает. Когда разум оставляет движение мысли, прекращается иллюзия этого мира. Движение праны прекращается, когда все надежды и желания оканчиваются в сердце с помощью искренней практики заповеданного писаниями и учениями мудрых, и взращивания бесстрастия в прошлых жизнях или чистосердечной практики размышления (медитации) и однонаправленной посвященности единой истине.
Движение праны также останавливается дыхательными практиками, делаемыми без излишней напряженности, без усилий, в уединении, или повторением святого ОМ вместе с переживанием его значения, когда сознание достигает состояния глубокого сна. Практики вдыхания, выдыхания, удержания дыхания, — все приводят к прекращению движения праны. Также практики медитации, когда нет движения мысли, удерживание сознания на расстоянии 30 сантиметров (12 дюймов) от кончика носа, задерживание праны в точке между бровей, медитирование на пространство в сердце и т. д. — все это приводит к прекращению движения праны.
Рама спросил:
О мудрый, что ты называешь сердцем?
Васиштха продолжил:
О Рама, имеется два аспекта «сердца», о которых говорят: один аспект приемлем, а второй следует игнорировать. Сердце, как часть этого физического тела, находящееся во вполне определенном физическом месте следует игнорировать! Приемлемый аспект «сердца» есть чистое сознание. Оно внутри и снаружи, и ни внутри и ни снаружи. Это — главное сердце и в нем отражается все, что есть в этой вселенной, оно — хранилище всех богатств. Только сознание является сердцем всех существ, а не кусок плоти, который люди называют сердцем! Поэтому если разум, освобожденный от всех обусловленностей, собрать в чистом сознании, движение праны прекращается.
Любым из этих методов, предлагаемых разными учителями, движение праны может быть прекращено. Эти йогические методы приносят желаемые результаты, если их практиковать без излишней напряженности и силы. Когда укрепишься в таких практиках, с одновременным ростом бесстрастия и овладевания разумом, приходит результат в виде прекращения движения праны.
Во время этой практики можно использовать центр между бровей, нёбо, кончик носа или макушку головы. Несомненно, все эти практики кажутся отвлекающими, но их постоянной практикой достигается отсутствие отвлечения внимания. Только такой постоянной практикой можно освободиться от страданий и ощутить блаженство бесконечного сознания. Поэтому занимайся йогой. Когда с помощью практики движение праны останавливается, остается только нирвана, или освобождение. В нем — все; все — оттуда; это — все; и оно повсюду; в нем нет этого кажущегося мира, и он не оттуда и этот кажущийся мир ничуть с ним не сходен! Тот, кто утвердился в нем, освобождается в этой жизни.
Тот, чей разум тверд в спокойствии из-за практики йоги, имеет верное видение истины. Увидеть, что высшее сознание не имеет начала и конца, что все эти бессчетные объекты на самом деле являются сознанием и ничем иным, — это верное видение. Ошибочное видение мира приводит к перерождениям, верное — прекращает их. В нем нет субъектно-объектных отношений (таких как знающий — знаемое); потому что высшее сознание является и тем, кто знает, и самим знанием и тем, что познается, а любое разделение — невежество. Когда это ощущается непосредственно, не остается ни свободы, ни несвободы. Когда мудрец сливается с собственным высшим сознанием, с интеллектом, твердо установившемся во внутреннем сознании, могут ли какие-нибудь удовольствия привязать его к этому миру?
