Человек, которого не было (СИ) - Кросс Элис (электронная книга .TXT) 📗
Внимание неожиданно привлёк прекрасный фиолетовый цветок, росший у самой обочины пыльной дорожки, бутон его явственно напоминал розу. Разве что лепестки у него были более тонкие, почти прозрачные, словно крылышки стрекозы. Он выглядел так изящно и невинно, что чародейке захотелось сохранить его в памяти об этом путешествии. Она осторожно присела рядом с ним на колени, пристально рассматривая каждую выделяющуюся прожилку, а затем задала Уиллару вопрос:
— А у тебя книга какая-нибудь далеко? Засушить хочу, а вложить его мне не во что.
Маг молча закопошился в сумке, стараясь среди беспорядка отыскать нужный предмет, а Алексия тем временем потянула скрытые перчаткой серебряные пальцы, чтобы быстро и твёрдо пережать сухой стебелек растения, ничего не согнув. Что-то мельком блеснуло в траве атласной лентой, а через мгновение взметнулось над землёй. Переливающиеся чешуйки чёрной змеи отразили тёплые закатные лучи…
Раскрытая пасть с зубами-иглами показалась прямо перед лицом чародейки. Миг. Всё остановилось… Пальцы медленно сдавливали блестящую голову, в то время как тело змеи тугими кольцами обвило руку девушки в порыве бессилия. Раздался хруст ломающихся костей, скрежет зубов о непреклонный металл, капли яда замерли на тёмной коже перчатки… Кольца-путы медленно ослабели, раскручиваясь и опускаясь наземь. Алексия быстро разжала кисть, и бездыханное тело рухнуло вниз, сломав стебель прекрасного цветка и помяв нераскрывшийся бутон.
— Ты цела? — послышался голос спутника. Он уже оставил попытки добраться до искомого и закрыл сумку, полагая, что растение уже непригодно для памятной вещи.
— Да…
Девушка поднялась, вытерла яд с перчатки о брюки и направилась дальше, забыв обо всём. Да так целеустремлённо, словно ведомая тут вовсе не она. Захотев сорвать прекрасный цветок, девушка наткнулась на змею и в конечном итоге уничтожила обоих… Алексия нашла в этом некоторый символизм, но никак не могла понять, с чем его связать. Затем она резко развернулась, словно солдат: свела руки за спиной, остановилась и крутанулась на месте, выставив одну ногу, а затем приставила её ко второй, и взгляд точно упал на ножны Уиллара. Фламберт. Змея. Но после чародейка усмехнулась и побрела дальше. У путников одна дорога на двоих — в этом сомнений не было.
Маг же, наоборот, не столько думал о змее, сколько о самой девушке. Когда она молниеносно перехватила змею, остановив её бросок, — маг не узнал свою спутницу. Девушка тогда дышала ровно, будто вовсе не испугалась, да и сдавливала долго, размеренно, заставляя кости черепа долго трескаться, перед тем как размозжить. Он узнал Алексию только в тот момент, когда та отпустила змею. Тогда дыхание чародейки сбилось, тогда она поняла, что произошло…
Печальная история, рассказывать которую совершенно не хотелось. И не пришлось, ведь беседа стремительно проходила новые повороты. Эрмеска принялась ностальгировать о каких-то старых походах, а из её рассказов стало ясно, что когда-то она, Уиллар и Кай путешествовали вместе. Она очень долго смеялась, когда вспомнила некий случай внезапной стычки с лешим, в котором Сайке мчался быстрее ветра, забыв обо всех травках, которые хотел собрать. В её повествовании время от времени фигурировали и другие личности, имена которых Алексия не запомнила, посчитав их труднопроизносимыми. Оказалось, что эта троица так близка далеко неспроста… Дружба, прошедшая огонь, воду, драки «за баб», тюремные камеры, месячные запои и много-много чего ещё!
Эрмеска оказалось весьма харизматичным рассказчиком, несколько раз даже театрально передразнивала реакцию друзей на те или иные события, отчего те почти в один голос твердили: «Всё было не так!», вызывая хохот чародеек. За таким весёлым трёпом компания вскоре не заметила, как добралась до небольшой деревеньки, являющийся, судя по всему, последней на подъемё.
Решение поторговать было спонтанно вызвано хорошим настроением. Впрочем, жители в самом деле приняли путников за торговцев, а двух вооруженных воинов за сопровождение. Пока хозяйка Проклятий простым красноречием расхваливала лисьи и соболиные меха, Уиллар и Алексия встали в сторонке, молча наблюдая за перебойным лепетом очерёдников. В какой-то момент маг легко ткнул кулаком чародейке в бедро, заставив её обратить на него внимание. Девушка повернулась, но взгляд Уиллара быстро переметнулся на собственную руку, намекая на некое содержимое. Три аметистовых осколка оказались в ладони у чародейки. Чьи души он в них заглючил? Канареек? Но задавать вопросы было бы крайне неуместно, учитывая, где они находились. И почему он отдал их сейчас? Чтобы попросту ничего не объяснять?
— Никому не говори, что они у тебя есть, — склонившись над ухом, прошептал Уиллар и тут же выпрямился, не оставляя чародейке время для ответной реплики.
Лёгким покрывалом по земле стелился рыхлый снег, через который проникали опавшие хвоинки. Он совсем не хрустел и таял, едва касаясь подошвы. Настолько слабый… Солнце ещё золотило высокие горы теплом, отбрасывая их склонами немую тень на «низменные земли». Дышалось легко и спокойно. Редкие трели птиц раздавались со всех сторон, заставляя мысленно гадать, как выглядел пернатый певец. На глаза путникам неожиданно попалась заброшенная хижина: старая, ветхая, с дырявыми стенами и пыльными тонкими окнами. Всё же она была несказанно лучше, чем ничего.
Скрипучий грязный пол жалобно голосил под тяжёлыми ногами вошедших гостей, обещая вот-вот проломиться. Только проламываться ему было некуда: под ним — земля. У стены стояла одинокая кровать с давно отсыревшим одеялом, пахнущим гнилью. Радовал только небольшой кирпичный камин, дрова в котором, впрочем, повторили судьбу одеяла. Через незаслонённый дымоход в дом врывались снежинки и капли дождя… Красная поверхность кирпича густо обросла мхом… От хижины веяло покинутостью, обречённостью, но вместе с тем — свободой. Природа постепенно брала своё, наполняя это опустевшее жилище своими дарами.
Путники, уловив настроение этого места, какое-то время задумчиво молчали, наблюдая, как лучи солнца, рассеиваясь, проходили сквозь мутное окно. Пылинки витали в воздухе, перемешиваясь от тёплого дыхания, создавая только им понятные узоры… Меланхолия момента быстро окончилась фразой Эрмески: «Ну, за работу!», за какую — чёрт её знает, но все почти сразу нашли себе дело. Кто-то расстилал плащи, кто-то выгребал сырые дрова, кто-то разбирал шкуры, а Алексия вышла, чтобы набрать веток. Конечно, она могла бы развести негаснущий пламень и без них, но того требовала маскировка. Расслабляться было нельзя — мало ли — да и прогуляться по лесу, пока ещё светло, ей было в радость.
Когда Кай управился с камином, то сначала нерешительно, а потом всё увереннее, подошёл к Уиллару и твёрдо спросил:
— Мы можем поговорить на улице кое о чём? Наедине, — он предположил, что лучшего момента поговорить может и не представиться.
Картер молча кивнул, а затем первый вышел из хижины и прошёлся подальше от стен. Наверное, в этом домике раньше жил лесоруб, ибо вокруг лачуги деревья были выкорчеваны, создавая небольшую поляну, а неподалёку попадались кучи старых опилок и заржавевшие инструменты. Солнце опускалось всё ниже, при каждом выходе изо рта шёл едва уловимый белый пар.
— Слушай… Ты не передумал? — спросил Кай, глядя в спину друга.
— О чём ты? — спросил в ответ Уиллар, будто не понял.
— Об Алексии. Ты убьёшь её? После всего, что было?
— Да, — сходу ответил он, — как только она вспомнит — всё будет кончено, а до тех пор… Я её пальцем не трону.
— Ты даже не оставишь ей выбора?
— Это она не оставит его мне.
— Откуда ты знаешь? — казалось, разозлился Кай. — Не делай вид, будто тебе всё известно наперёд!
— Она всего лишь чудовище и не больше того.
— Да ну? И это говоришь Ты? После того, как провёл столько времени с ней? Она жила в твоём доме! Она спасала наши шкуры! И ты говоришь, что она — всего лишь чудовище? Ты сам себя слышишь?
