Вечная зима (СИ) - Бархатов Андрей (лучшие книги txt) 📗

— Ты так уверен в силе своей крови, что даже не переживаешь о…Триумфальном шествии.

— Мне не требуется эта подготовка. Крепкая настойка и сильная кровь делают меня неуязвимым для смерти. Я останусь в живых, даже если меня прошьют насквозь. Хотя это невозможно. Настойка закаляет мою кожу, делая её тверже железа.

— Разумеется, — ответила Сандра. Хвастовство Агнара порядком ей надоело, однако приходилось выражать восторг и покорность — чуждые ей качества, которые следовало осваивать.

— Знаешь, а я все-таки думал, что ты попытаешься сбежать отсюда, — после некоторого молчания произнес Агнар. — Уж не знаю, что там у тебя было в мыслях, но я рад, что ты не исполнила ничего из задуманного. Если бы ты и впрямь сбежала, то мне пришлось бы наказать тебя. Не так, конечно, как я наказал Кнуда, но тем не менее.

— Что с ним случилось?

— Я раздавил его голову ногой. Вполне себе заслуженное наказание за пустые обвинения, оскорбляющие не только тебя, но и меня самого. Поначалу я хотел снять с него кожу, но…скажем так, я не приемлю такого насилия. Можно избить или убить человека, но мучать его вырыванием зубов, снятием кожи, загоном щепок под ногти. Нет, это жестокость. Однажды я наблюдал за четвертованием и начал блевать, когда юноше ножом отсекали вторую руку. Дабы выдержать такое, нужно быть настоящим зверем, которому чужда жестокость. А уж кем должны быть те, кто исполняют такие приговоры, я не знаю. Да и страшно подумать.

Сандра тоже была совсем не прочь рассказать о своем правлении, о Хэварде, о Гармунде, и о всех тех событиях, которые взывали к крайностям в её эмоциях. Но не могла она и заикнуться о своем истинном прошлом, ибо дикари уже уверовали в другую историю, где она — обычная кухарка у состоятельного господина. Иногда она лгала столь бессовестно, что сама была удивлена безграничной доверчивости дикарей. Вверившись силе своего слова, Сандра иногда увлекалась, за что вполне могла получить наказание.

— Ты боишься их? — ухмыльнулась Сандра. Агнар ударил кулаком по столу, и трещина мгновенно испортила гладкую деревянную поверхность. Сандра отодвинулась от обозленного мужа и обняла свой живот, однако не с целью защитить ребенка, а с целью, скорее, показать Агнару, что она хранит его дитя.

— О чем ты вообще? — мгновенно успокоившись, спросил Агнар. — Впервые слышу такое слово. Может быть объяснишь его смысл?

— Не вижу необходимости.

— Отчего же? Мне очень интересно, — Агнар вновь начинал терять контроль над своей головой. Постукивая крайне неухоженными ногтями (скорее, когтями), он глядел на Сандру с таким выражением, словно вот-вот прыгнет на неё, как хищник на жертву.

— Ну, это состояние, когда…

— Надеюсь я больше не услышу от тебя нечто подобное, — проговорил Агнар. — Договорились?

Сандра кивнула. Они успели поговорить о сыне Сандры и его будущем имени, пока их беседу не прервал вбежавший дикарь.

— Ага, быстро же вы вернулись, — сказал Агнар. — И как там, на юго-западе? Добрались до Морозной границы?

Сандра сразу же догадалась, что так они называли Снежный хребет.

— Мы встретили Нетоличей. Их было всего лишь пятеро, но они были очень сильны.

— Очень что? — спросил Агнар, прислонив руку к уху. — Я не расслышал. Нетоличи были сильны?

— На их лицах были черепа животных, которые придавали им сил. Много сил.

— Значит их было пятеро, — произнес Агнар, загибая пальцы. — Помнится мне, вас было…пятнадцать? Или двадцать?

— Восемнадцать.

— Восемнадцать, — продолжал загибать пальцы Агнар, пока пальцы не закончились. — И скольких вы потеряли в этом неравном бою?

— Почти всех.

— А убили скольких?

— Двоих. Ещё трое передрались меж собой.

— Значит четверо погибло, а один ушел, так?

— Так.

— Где тела?

Он отвел Агнара за пределы Древнейшей части города, в прохудившихся храм, где лежали тела трех мужей.

— А где четвертый?

— Последний выживший утащил его в лес.

Агнар осмотрел останки. Черепа барана, козы и оленя были намертво прикреплены к головам. Кроме того, бараний череп буквально прирос к человеческому, слившись в одну единую кость. Куски кожи свисали с частично оголенной челюсти, посеревшие конечности были ободраны, оставшаяся на теле одежда скрывала лишь торс. И глаза его были совсем не человеческие, а бараньи. Агнар попытался стянуть череп-маску с лица, но по итогу оторвал голову.

— Какой милый мертвец, — улыбнулся Агнар. Он оторвал кусочек мяса с его лица, и челюсть упала на пол. — Покажу эту красоту Ригу, а вы попробуйте оторвать эти звериные черепа.

Агнар удалился в терем. Он застал Рига в храме, сидящего на раскаленных углях. Сотни шрамов разного времени и размеров украшали его мускулистое тело. Те, что сидели плотным воротником на шее, были столь глубоки, что вызывали удивление. Как же смерть не забрала его при таких ранах остается только гадать. Агнар положил голову у его ног.

— Что ты мне притащил? — спросил он, взяв голову за волосы. — Очень интересный череп. Бараний?

— Да, — произнес Агнар, наблюдая за тем, как Риг пытается отделить череп от головы.

— Череп жертвы. Позорный шлем, однако, но дающий человеку животную силу.

Агнар рассказал ему о последних событиях. Поняв бессмысленность своих потуг, Риг начинает вытаскивать голову мертвецы по частям, разделывая его голыми руками. Что удивительно, некогда твердый звериный череп начал осыпаться. Когда последние кровавые ошметки достигли пола, Риг заметил, что от черепа практически ничего не осталось. Он положил его остатки и, схватив молот, с размаху ударил по нему. Череп остался целым. Тогда Риг положил его себе на голову. Тело дернулось, зрачки мгновенно изменились, внешне став похожими на бараньи. Волосы встали дыбом. Все мышцы напряглись. Агнару достаточно было сделать один шаг в его сторону, как Риг прыгнул к нему и ударил в живот. Агнар врезался в стену с такой силой, что бревна треснули, а муж чуть было не потерял сознание. Риг упал на колени и прислонил ладони к раскаленным углям. Он взревел, разбросал угли по всех комнате и только потом сбросил череп со своей головы.

— Она пропитала меня, — восторженно произнес он, упав на колени. — Сила зверя вытравила из меня человеческие слабости, оставив одну лишь животную ярость. Этот артефакт позволит нас подчинить всю землю и обрести ту самую звериную сущность, к которой мы и стремимся.

Риг был переполнен взявшейся из ниоткуда мощью. Он уже не мог придаваться покою, а потому расхаживал по углям, пытаясь передать Агнару свои эмоции. Иногда он замолкал, теряясь в поисках слов, но затем разражался новой пламенной речью. Разболевшаяся спина не позволяла Агнару встать. Он слушал сидя, прижав ладонь к животу и лениво кивал, когда Риг замолкал.

— Возьми себе один череп, второй отдай Эйнару. Затем собери группу и отправляйтесь на поиски этой силы. Вся моя стая должна обрести эту силу. Вся!

Агнар взял себе череп оленя и удалился в свои покои. Он положил череп перед собой и сел перед ним, закинув ноги на стол. Утопая в нерешительности надеть череп, он и не заметил, как наступила ночь. “У меня есть шанс обратиться в зверя, как я того и всегда хотел, — думал он. — Обрести силу и могущество. Так почему же сейчас я колеблюсь? Это слабость. Человеческая слабость растет во мне! Нет, я не дам ей волю. Я не позволю”. Агнар схватил череп и направил уверенный взгляд в черные глазницы. И все же сомнения одолевали его. “Став зверем, я утрачу разум, а значит утрачу и способность говорить, — думал он. — Нет, это слабость человеческая говорит во мне. Нужно просто ощутить звериную силу, и она несомненно утянет меня за собой”. Череп рассыпался в его руке. Агнар резко притянул череп к себе, но в последний момент растерялся и швырнул его в стену. Разозлившись на самого себя, он вскочил с места, опрокинул стол и, взявшись за стул, расколотил его об пол, приправив свой приступ надрывным криком. На шум сбежались два мужа, однако входить им определенно не стоило. Охваченный гневом Агнар одного вышвырнул в коридор, а второго забил до смерти ножкой от стула. Выпустив всю свою злость, он посмотрел на изувеченного мужа и сказал: “Ладно, все равно его многие недолюбливали”. Затем он упал на кровать и мигом уснул.