Ветер моих фантазий (СИ) - Свительская Елена Юрьевна (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
В общем, доверив страдающую и готовящуюся страдать еще больше бабушку дедушке, я выкинула из сумки учебники и тетради, вооружилась пятисотенной деньгой из боезапасов дедушки — и отправилась в магазин.
Выходила — светло еще было, светило солнце. Светлые дни начала осени.
Но радость мою омрачил резкий порыв ветра, от которого едва не сдуло мою юбку — и спешно уцепилась за нее, придерживая. К счастью, не успела обнажить невольным зрителя все самое сокровенное. Но страх нарваться на очередной коварный порыв ветра остался. Здорово, что в кармашке сумки завалялись две заколки крабика: радостно защемила ими свободную часть юбки в большую складку. Все, теперь не сдует.
Ветрюга быстро надул серые облака. Эх, как бы успеть до дождя. Зонтик как назло захватить не додумалась — с утра ничто не обещало дождя. Даже новости. А то бы меня бабушка еще с утра предупредила и сейчас перед выходом очередным повторила. Как будто я не запомню. Хотя…
Ценимых бабушкой молока и масла в одном магазине не оказалось. Так что я решила сходить в следующий. Бодро вышла на улицу — и попала под дождь. Уныло сунулась внутрь. Но там и так народ активно скапливался, без зонтиков.
— Может, пройдет? — сказала усталая полная женщина в ядовито красном пальто.
— Синоптики не обещали, — проворчала худосочная пенсионерка в тусклом платье и еще более тусклой шерстяной кофте поверх него.
Ох, сейчас начнется! Как всегда начнут с ближайшего повода, а закончат политикой. Слушать это неохота. Да и я и так уже мокрая, если так подумать. Чего уж бояться?
И быстро выскочила на улицу. Вода хлюпала в босоножках, поскольку стелька была скользкая. И быстро идти не удавалось. Вздохнула и пошла медленно. Когда перестала злиться, то дождь оказался не таким уж и плохим. Приятным даже метами оказался. Как прохладный душ. Еще не ледяной. И чудно.
Людей на улицах почти не осталось — дождь разогнал почти всех по домам, остановкам, магазинам и козырькам домов. Обычный осенний день с дождем. Не слишком холодный, чтобы озябнуть и замерзнуть. И как-то не думается особо, что от прогулки под дождем можно легко заболеть. Так, мелькнула мысль случайно — и утекла со струями воды, омывать грязь с асфальта и уносить ее в прорези решеток люков в глубину земли.
День был обычным. И даже мое отношение к дождю не нарушало этой обычности. А мне вдруг захотелось чуда.
— Чуда бы хоть какого-нибудь, — невольно высказала вслух.
Сильный порыв ветра подтолкнул меня в спину. И, невольно не удержав равновесие, упала на землю. Часть продуктов высыпалась — за выпавший батон из мешка было особенно обидно, так как тот целлофановый пакет не был завязан — и тесто замочилось грязной водой. Да еще и руки об асфальт разодрала. Эх, ну, хотя бы основная часть продуктов в упаковках. Вот, горошку зеленому в жестяной банке ничего не сделается.
Уныло промыла ободранные руки под новыми потоками воды с неба. И потянулась за банкой томатной пасты. К счастью, сегодня не оказалось стеклянных в магазине. А то стекло бы вдребезги и, может даже, я бы на него напоролась, вымазавшись в пасте и собственной крови. Но приметила какое-то яркое пятно перед собой, в том направлении, куда меня толкнул было ветер.
Девушка в промокшей шали из разноцветных лоскутов, в светлом платье, с легкой сумкой белой и с зонтиком, разрисованным под кусочки разноцветного материала, брела по тротуару передо мной, почти уже у небольшого перекрестка. Девушка была необычайно яркая, разноцветным пятном выделялась на фоне тусклых стен и грязного, темного старого асфальта на тротуаре, чуть более темного — на проезжей части. Она выглядела необычайно красивой. И забыв о боли в ободранных ладонях и коленях, я на какой-то миг залюбовалась ею, подрагивающим в ее руке разноцветным зонтом и концами тонкой шали, которую пытался трепать ветер.
Есть что-то завораживающее в людях в яркой одежде, особенно, в те дни, когда природа лишена тусклых красок, а люди упорно прячутся в темное и блеклое. Да и в яркий день все равно от стильно и ярко одетых людей вокруг становится настроение более ярким. Хотя я редко решалась одевать яркое. А эта женщина, кажется, молодая, не боялась превратиться в пятно света. Нет, даже огня — красные кусочки были и в лоскутах шали, и на зонте, будто разрисованном. А может, и в правду разрисованном? Да, пожалуй. И у шали, и у зонта была какая-то гармония цветов и их оттенков между собою.
Помню, Лера иногда вслух даже восхищалась красиво одетыми женщинами. Я так не решалась. Я просто смотрела, как лица незнакомых растерянно вытягивались или как радостно загорались их глаза от похвалы и чьего-то восхищения. Помнится, Лера похвалила цвет футболки одной девушки, бирюзовый, очень идущий к ее глазам, кажется, серым, но на фоне ткани такого цвета приобретающим оттенок синеватой зелени. И девушка расцвела от нескольких слов. И упорхнула со светящимися уже глазами.
— И не боишься ты обращаться к незнакомым людям? — спросила я у подруги.
— Еще боюсь, — девушка хулигански улыбнулась, — Местами. Я просто подумала, что люди бывают так красиво одеты, что глаз радуется на них смотреть. И я решила попробовать говорить им это.
И она пробовала, училась открываться людям и заговаривать с ними хотя бы иногда. Странная практика. Хотя, нет, пожалуй, я ей в чем-то даже завидовала. Я боялась, что люди не поймут, если незнакомая я вдруг заговорю с ними. Да и зачем мне лезть в их жизнь со своим мнением? Да и Лера сказала, что ее не все понимали.
На ту женщину налетел особенно сильный порыв ветра, когда она достигла перекрестка. Шаль она подхватила рукой, удерживая. А зонтик, пользуясь тем, что она не смотрит туда, ветер вырвал и понес через пустую дорогу, к другой стороне.
Взметнулись концы мокрых волос. Рыжих. Девушка растерянно замерла. Ох, это же Лера! Какая она сегодня красивая!
Зонт, вырвавшись, перелетел над перекрестком, на красной иномаркой, дальше полетел на следующую улицу.
Два парня, идущие по той стороне, по тротуарам с разных сторон перекрестка, замерли, заметив яркое пятно, прокатившееся по воздуху мимо них. Растерянно проследили взглядами за улетающим зонтом. Потом оба рванули за ним вдогонку, по разным сторонам дороге.
Они добежали почти одновременно, скользнули на дорогу. Парень в толстовке со стразами, прячущий лицо под капюшоном, быстро огляделся, нет ли машин — я успела заметить глаза с однослойным веком и концы черных волос — и только тогда побежал на дорогу. А тот, второй, кинулся, не оглядываясь даже, будто ничего не боялся. Или позабыл обо всем.
У зонта они оказались вместе, оба протянули к ручке руки. Оба, заметив чью-то чужую руку, растерянно подняли взгляд на ее обладателя. Увидели лица друг друга. И застыли. Пальцы у русского дернулись. Он убрал руку и отступил на шаг. И, пользуясь его замешательством, азиат поднял зонт и, крепко сжимая ручку, выпрямился. И обернулся посмотреть туда, откуда он мог прилететь. А русский проследил за ним взволнованно, обернулся.
И я запоздало узнала в нем нашего Виталия. Только не поняла, что это у него вид такой. Вот, он отступил. На тротуар. К столбу. И в фонарный столб вцепился, нашарив, его не глядя, словно ослепнув вдруг. Словно призрака вдруг увидел.
А второй парень подошел к Лере, зонт ей протянул. Я сейчас не видела его лица. Только черную толстовку, на которой стразами была выложена фигура в балахоне с мечом и хищная оскалившаяся морда чудовища за нею — то ли приятель стремный, то чудище сожрать балахонистого хотела. Джинсы узкие на худой фигуре, черные, да белые кроссовки.
А еще я видела растерянное лицо Леры. Она как-то очень пристально в него всматривалась.
Парень молча зонт ей протянул. Она что-то сказала, тихое, смущенно. Он вверх руку поднял, левую, взмахнув ею. И ушел уже по этой стороне, удаляясь от подруги и от меня. А тот, заробевший, вздрогнув, вгляделся в лицо рыжеволосой девушки. И, задрожав, еще на шаг отступил, от столба. И, прежде чем она голову повернула, сжимая едва не потерянный, но вернувшийся зонт, повернулся к ней спиной и сбежал.
