Вечная любовь (СИ) - Кутузова Елена (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
В свете костра глаза Шона сверкали, как темный лед. А потом Тигр отступил.
- Почему она так поступила?
- Кто знает? - в голосе Ланни остался равнодушным. - У потомков небожителей свои мотивы.
- В жилах Аиджи течет кровь демонов.
В пещере повисла тишина, настолько тяжелая, что, казалось, даже хворост в костре перестал потрескивать. А Уля продолжала, сама не понимая, откуда у неё эти знания:
- Одним из предков Аиджи был демон. Мать сумела обмануть всех... И теперь её пращур хочет вырваться из Нижнего мира. С помощью Жрицы он накопил достаточно сил, чтобы попытка увенчалась успехом.
- Я же говорил! Говорил! Лишана здесь!
- Не приближайся! - Ланни не отступил, не давая Тигру приблизиться. - Сначала надо найти Печати!
- Согласна! - тут же поддержала Ульяна.
Испуганная собственными знаниями, она вцепилась в неожиданного союзника. Но Шон, вместо того, чтобы возмутиться, насмешливо ухмыльнулся:
- Думаешь, он добренький? Думаешь, он тебя защищает? Тогда спроси его, что он собирается делать, когда все девять Печатей будут собраны!
Недавно Ланни, прикованный к стене, требовал того же, и вот его самого призвали к ответу. Но он промолчал. А Шон продолжал:
- Когда найдем все печати, он, - палец уткнулся Ланни в грудь...
- Я знаю. Я знаю, что тогда сделает Цилинь, - перебила его Ульяна и похолодела от понимания того, что ведь и вправду - знает!
Она теперь не только понимала местную речь. Она понимала то, о чем не ведали и сами обитатели Благоуханного края. И как именно Аиджи нарушила ритуал тоже - знала. И, несмотря на ужас своего положения не могла не восхититься изяществом, с каким Жрица все это провернула. Это же догадаться поменять местами два незначительных слова, которые в заклинании служили скорее для связки, чем несли какую-то нагрузку! И как только Шон заметил... Но он всегда был внимательным. Особенно, если дело касалось её.
Страх сжал сердце ледяными тисками. Неужели ритуал подействовал, и душа Лишаны заняла её тело? А как же она, Ульяна? Что с ней станет? Растворится или...
Рядом с ней были двое мужчин, но ни одного из них она не смела просить о помощи. Шон немедленно потребует завершить ритуал, и будет прав.
От таких мыслей стало еще страшнее. Но еще больше - от нахлынувших чувств. Нужно бояться этого сумасшедшего и держаться подальше, но душу переполняли тепло и благодарность. А еще... Уле казалось, она знает, что это за чувство. Но признаться в этом не смела даже себе, словно это могло разрушить запоры, удерживающие Лишану в определенных границах.
- Она сильна, - Ланни опустился на колени рядом с плащом, на котором лежала Ульяна. - Нужно найти Печати раньше, чем она одержит над тобой верх.
- И что тогда? - спросила, хотя знала ответ. Но надежда услышать другое все еще теплилась.
- Тогда мы сможем провести ритуал и закрыть створки. Драконы займут свое место, а демоны останутся в Нижнем мире.
Не то, что хотелось услышать. Но это было правдой.
И судя по бегающему взгляду Шона, даже он смирился.
В груди снова потеплело. Бедный. Как ему тяжело!
- Шон!
Тот вскинулся и тут же оказался рядом и так сжал протянутую руку, что стало больно. С губ сорвалось имя:
- Лишана... Моя Принцесса.
Взгляд, полный тоски подходил больше собаке, чем Тигру. И Уля отвернулась, чтобы не видеть, не поддаться этим чувствам. Но страх уходил. Почему-то она верила, что Шон не причинит ей вреда.
- Значит, решено! Ищем Печати.
Уля кивнула. Ничего другого она предложить не могла, тем более что сейчас куда больше неясного будущего её занимало настоящее: Лишана. Раздвоение личности оказалось неприятным сюрпризом, хотя и полезным: Ульяна теперь понимала не только язык, но и происходящее, и эти знания вселяли надежду, что все обойдется. Если, конечно, Лишана не заявит права на тело.
- Вот только шизофрении мне не хватало! - бурчала Уля, устраиваясь поудобнее на жестком полу.
Плащ, служащий одновременно и матрасом, и одеялом, от холода не спасал. Плечо болело, и Ульяна подумала о Ланни.
- Ты как? - поинтересовалась у него.
- Вы о чем, принцесса?
- О твоих ранах, - пояснила и осеклась: сквозь окровавленные прорехи в одежде проглядывала здоровая кожа. Ни царапины, ни рубца.
Лишана тут же подсказала - почему. Цилинь - химера, созданная её отцом на смену оступившемуся Тигру. И его никто чудесных способностей не лишал. Другое дело, что и охотились на него потомки богов, которые сумели сковать его магию.
Но, кроме этого, Принцесса поделилась еще одним знанием. У Ули перехватило дыхание: это касалось Шона. Ему грозила опасность.
- Как быть с твоим наказанием?
Он махнул рукой:
- Где наша не пропадала!
Поговорка, произнесенная с легким акцентом, разозлила:
- Тебе так умереть не терпится? Если ты не подчинишься Жрице, что мы будем делать?
- Бежать! - Ланни поворошил угли, и его глаза поймали отблеск взлетевших искр. - Он сдаст нас при первой возможности.
- Да ты... - взвился Шон.
Они стояли лицом к лицу, готовые сцепиться насмерть. И только неудачная попытка Ульяны встать привела обоих в чувства:
- Принцесса, вам лучше лежать.
- Вы меня быстрее Аиджи угробите! Шон, есть ли способ избежать наказания?
Он покачал головой. Ульяна вздохнула: она это предвидела, но так не хотелось отпускать надежду в то, что все образуется.
- Не понимаю, зачем это было надо... - пробормотала она.
- Небесный Владыка знал о характере Белого Тигра и о том, что тот постарается освободить любимую, - встрял Ланни.
Но она и это знала. Отец Лишаны предусмотрел все: стоило Шону ослушаться, и его сердце начинало каменеть. Не терять чувствительность, а превращаться в камень. Постепенно, понемногу, чтобы дать время раскаявшемуся грешнику приползти к ногам хозяина.
- Я выдержу! - огрызнулся Шон. - Выдержу и дождусь Лишану! Она найдет способ.
- Ты сам знаешь, что это чушь! - фыркнул Ланни. - Если бы была такая возможность, мы бы уже знали. Принцесса, вам плохо?
Уля помотала головой, натягивая край плаща на лицо, чтобы скрыть слезы. Шон ждал, пока она исчезнет, растворится в Принцессе. Ради этого все и затеял. Это не было новостью, но почему-то стало очень больно.
- Вам нужно отдохнуть... Постарайтесь заснуть, а мы поищем лекарство, - предложил Ланни, забыв о противостоянии с Тигром.
- Опасно! - Улю познабливало, но она не признавалась в том, что ей все хуже. - Нельзя. Нельзя...
Перед глазами заклубился туман. Он темнел, превращаясь в грозовую тучу, а потом накрыл, как старое ватное одеяло, пролежавшее на даче всю зиму, и такое же влажное и вонючее.
25
Боль то уходила, то возвращалась. Ульяна чувствовала, что сидит на могучем звере, большом и гибком, но упасть не боялась: её обхватывали сильные руки, прижимая к надежной груди. Под жесткой тканью одежды билось сердце, только) рассмотреть что-то, кроме клубов тяжелого тумана, не получалось. Он поглощал даже звуки, так что и шагов неведомого зверя было не слышно. И только уверенная ладонь на спине не позволяла запаниковать, хотя каждое движение зверя отдавалось резкой болью, которая не отступала и во сне, и вскоре Ульяна перестала понимать, наяву все это или в горячечном бреду.
Лица коснулся холодный воздух, и тело охватил озноб.
- Потерпи, скоро станет легче, - руки обняли сильнее, стараясь закрыть от ветра и согреть. - Потерпи...
Она узнала этот голос, и боль ненадолго отступила перед радостью. Но чувства принадлежали не Ульяне. Она дернулась, размыкая объятия, и рухнула вниз, в черную пустоту.
Пол больно ударил по спине, вышибая из легких воздух, а в ране вспыхнул огонь, выжигая остатки памяти. Последнее, что услышала Ульяна - злобный рев неизвестного зверя.
Проснулась от ругани. Шон и Ланни очень старались не шуметь, но то и дело срывались на крик. То один, то другой обвинял противника то в некомпетентности, то в непомерной гордости, то в никчемности.
