Угольки (ЛП) - Кент Клэр (читать книги без .TXT, .FB2) 📗
Но сегодня мысли и воспоминания меня не отпускают.
Я думаю об Анне и о том, что она делает с Маком. Это наводит меня на мысли о сексе. И естественно, секс заставляет меня подумать о Кэле.
Я нечасто позволяю себе это, но сегодня просто не могу себя остановить. Я пытаюсь вообразить, что он делает прямо сейчас.
За все эти месяцы никто ничего от него не слышал. Уехав, он явно постарался держаться подальше от меня. В его понимании мне так было бы проще. Он не хотел маячить там, где я увижу его и буду думать о нем. Но я понятия не имею, куда он подевался.
Может, он путешествует и выполняет работы там, где удается их найти. А может, он нашел какое-то место, куда можно забуриться.
Ему придется найти способ жить свою жизнь без меня, как и я живу без него.
Может, он нашел себе другую женщину для траха. Может, она заботится о нем так, как заботилась я.
Я знаю, что Кэл наверняка развлекался с женщинами, когда был моложе. Он определенно не был однолюбом. Так что он мог вернуться к этому стилю жизни.
Мне больно даже думать об этом, но я заставляю себя вообразить его. Как он натыкается на сексуальную блондинку на дороге. Она ему нравится. Он нагибает ее через край стола и жестко трахает сзади.
Он иногда брал меня так. Почти грубо, но не настолько, чтобы причинить боль. Он говорил на протяжении всего процесса. Бормотал о том, как я любила трахаться в такой позе, как хорошо я его принимала, как сильно я кончу. От этого я чувствовала себя такой горячей, такой дикой, такой свободной. Иногда я кричала до хрипоты, потому что от криков весь процесс становился еще сексуальнее.
Так что я представляю его с воображаемой блондинкой. Как он сильно берет ее. Заставляет кончать раз за разом, как делал это со мной. Заставляет ее кричать от удовольствия.
Он может делать это.
Он может делать это прямо сейчас.
Я ненавижу эту фантазию, но не могу от нее отказаться и в итоге мысленно сужаю все до образа его лица. Представляю, как он выглядит, пока трахает эту другую женщину. Удовольствие на его лице. Доминирование. Жар, сосредоточенность, напряжение.
Образ слегка возбуждает меня (выражение его лица, пока он трахается), но в то же время вызывает тошноту. Это часть Кэла, но не весь он. Потому что он никогда не выглядел так, когда занимался сексом со мной. На его лице всегда было нечто большее.
Нежность. Мягкое собственничество. Нечто сродни благоговению.
На его лице была любовь, пока он трахал меня. Каждый раз. Так что моя темная фантазия, в которой Кэл трахает незнакомку, меняется. Искажается. Теперь он трахает ее так, будто любит. Эту блондинку, которую я выдумала в своей голове.
Потому что, может, он забыл меня. Забыл, что между нами было. И возможно, теперь он хочет другую и нуждается в другой.
Я пытаюсь заставить себя увидеть это. Я хочу сделать это реальным, надеясь, что это разрушит те узы с ним, которые я не могу разорвать. Но мне это не удается. Я пытаюсь, но это не работает. Потому что как бы я ни пыталась внушить образ незнакомки, в моем разуме женщина, которую он трахает, на которую смотрит с благоговейной нежностью, вечно превращается в меня.
Это всегда, неизменно, навечно буду я.
Правда в том, что с момента, как я начала создавать это мучительное видение, я знала, что это не правда и никогда ей не будет. Кэл не найдет другую женщину. Он не влюбится вновь и не начнет новую жизнь. Может, он позволит себе потрахаться разок-другой со скуки или отчаяния, но даже в этом я сомневаюсь. И он совершенно точно не позволит кому-то заботиться о нем так, как это делала я.
Он проживет каждый день своей жизни в одиночестве.
Ненавидя себя.
И скучая по мне.
Любя меня.
В последние несколько месяцев у меня бывали целые недели, когда я пыталась убедить себя, что я дура. Слишком молодая. Слишком наивная. Слишком доверчивая. И что мне не стоило влюбляться в него.
Но я была права, когда поверила, что Кэл любит меня, и я права в данный момент, когда прихожу к неизбежному заключению, что он всегда будет меня любить.
Все, что он делал, совершалось потому, что он любит меня. Просто он отказывался позволить мне любить его.
От этого все равно разрывается сердце. Ничуть не меньше, чем в момент, когда он только-только ушел. Но я больше не могу исключительно злиться на него, и я не могу вообразить его в некой удовлетворенной, мирной жизни. Он сегодня пытается заснуть, как и я. Где-то там, в темноте. И он думает обо мне. Скучает по мне. Умирает от желания снова оказаться рядом со мной.
Слезы, которые жгут мои глаза — это плач и о нем, и обо мне. Мои плечи трясутся, пока я подавляю рыдания. Если я заплачу в голос, кто-нибудь подойдет утешить меня, но я не хочу, чтобы кто-то знал, что я настолько слаба.
Я до сих пор влюблена в мужчину, который причинил мне боль, ушел от меня, предал мое доверие. Сегодня я люблю его не меньше, чем три месяца назад.
Мои попытки сдержать плач почти болезненны, но мне удается не издать ни звука. Однако через несколько минут я чувствую на своем плече ладонь. Она просто лежит там. Успокаивает.
Я поворачиваю голову и вижу Анну. Она расстелила свой спальный мешок рядом с моим и сейчас сидит рядом. Она ничего не говорит. Просто держит ладонь на моем плече, пока моя дрожь не унимается.
Только тогда я переворачиваюсь на бок. Хрипло бормочу в темноте:
— Как заставить себя перестать любить кого-то?
Ее лицо на мгновение искажается.
— Не знаю. Хотелось бы мне знать.
Я вытираю остатки слез. Мне больше не нужно говорить. Анна уже знает, почему я плачу. Затем я сажусь, потому что мне на самом деле немного лучше. Шмыгнув носом, я тихо спрашиваю:
— Мак уехал?
— Да. Он с остальными утром направились в бункер.
Несмотря на свои внутренние муки, я испытываю щекотание любопытства.
— Разве ты не хочешь, чтобы он был твоим мужчиной?
Ее губы снова кривятся, но я не уверена, то ли она расстроена, то ли испытывает смятение или дискомфорт.
— Любая захотела бы Мака. Он лучший парень из всех, что я знала.
— Да. Определенно. Не думаю, что я встречала кого-то лучше, — я делаю паузу. Затем решаю, что нет причин не спрашивать. — Так в чем проблема?
— У меня был мужчина. До Падения, — Анна отворачивается, сосредоточив взгляд на чем-то в темной дали. — Он лишь причинял мне боль.
— Черт. Мне жаль это слышать, — это не необычная история. Больше половины женщин, примкнувших к Марии, сильно пострадали из-за мужчин.
Она прочищает горло и слегка качает головой.
— Это звучит ужасно. И я чувствую себя такой виноватой, когда признаю это. Но сейчас… пережив апокалипсис, от которого погибло столько людей… я намного счастливее, чем была тогда.
— Я не думаю, что это ужасно. В этом есть смысл. Теперь ты хотя бы свободна.
— Да. И я хочу такой оставаться. Я боюсь снова привязывать себя к мужчине, даже к такому хорошему, как Мак.
— Что ж, это нормально. Люди хотят и нуждаются в разных вещах. Ты не обязана иметь мужчину, — я улыбаюсь, чувствуя с ней такое родство, которое долгое время могла чувствовать лишь к одному человеку за раз. В этом я ошибалась. Мое сердце больше, чем я думала. Я могу заботиться о многих людях, и они могут заботиться обо мне. — Наверное, в этом я тебя поддержу.
Она хмурится.
— Ты правда не хочешь мужчину?
— Думаю, мне уже слишком поздно. У меня был мужчина, и я до сих пор не могу заставить себя хотеть кого-то другого.
— Это может измениться, но если не изменится, то тоже ничего страшного. Мы можем позаботиться о себе. И друг о друге.
Моя улыбка получается слегка дрожащей.
— Верно. Мы на это способны. С нами все будет хорошо.
Глава 12
Год Шестой после Падения, весна
Три месяца спустя я снова на ферме Новая Гавань. Несколько недель назад я попрощалась с Марией и остальными, смирившись с фактом, что постоянные путешествия — это не для меня. Я не хочу никогда не пускать корни.
