Фадрагос. Сердце времени. Тетралогия (СИ) - Мечтательная Ксенольетта (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
– Как так? – удивился Диррейк. – Разве можно так?
– А кто нам указ? Духи за такое не наказывают.
– Но и не одобряют.
Шан’ниэрд расхохотался, отклоняясь назад. Не заметив, что ему рог вином наполнили и протянули обратно, он его рукой задел и на верзилу опрокинул. Вместо того, чтобы извиниться, смех оборвал и нахмурился.
– Смотри, что делаешь! – прикрикнул на изумленного верзилу и беспечно к Диррейку обратился. – Ты посмотри, из‑за какой ерунды от нас с сестрой дух отвернулся. Потакай им, не потакай – они все характер свой демонстрируют. А вот старики деревне не нужны. И дети – не всякие…
– Глупый шан’ниэрд, – тихо протянула Елрех. – Он же это не всерьез?
– Да как бы тебе сказать, фангра, слишком уж верующая в добро, – вернула я ей высказывание.
Время шло. Поднялся холодный ветер, донес от рек легкую сырость, заслонил тонкими облаками звезды и месяц. Сидящие прямо у костров вздохнули легче, а те, что дальше маялись, стали ежиться, присоединялись к танцующим, чтобы кровь разгорячить и разогреться. Веселье не убывало, а, напротив, с выпитым только возрастало. Отовсюду доносились музыка, песни, визг, смех… Молодые и сильные существа собирались сидеть до утра, решили лично поздравить Солнце с рождением, а затем идти отсыпаться в свой единственный за десять рассветов выходной. Я ждала.
Все время, что мне пришлось ждать удачного случая, я старалась смотреть по сторонам. Даже сейчас, чувствуя назревающую беду, желание отыскать Кейела не ослабевало, а, возможно, даже возрастало. Что бы он подсказал мне? Как бы поступил, столкнувшись с этой интересной парой лоб в лоб?
В какой‑то миг за костром осталось мало существ: рассудительный Диррейк с дружками отлучился, Шайд отвлекся на закуску, несколько парней куда‑то повели шатающуюся шан’ниэрдку. Я мимолетно погладила Елрех по плечу и бросилась к одинокому шан’ниэрду, застывшему у костра с кружкой в руках и насмешливо‑задумчивым взглядом. Моей смелости хватило на три шага, а затем словно к земле застолбило. Ноги налились свинцом, дыхание сперло. Ветер колко саданул по глазам, швырнул волосы в лицо, ударил в плечи, отгоняя и бросая на меня искры с костра. Следующий порыв повторился незамедлительно – рванул больше пламени, пригнул травы, загудел между стволами в лесу, заскрипел ветками, зашептался листвой кустарников, густо росших на огороженной территории. Музыка сбилась, наступила короткое затишье – беспечные существа прислушивались к погоде.
Под необъяснимый грохот сердца я стиснула кулаки; ногти впились во вспотевшие ладони. Страх отступил перед желанием защитить Кейела, если он тут все же есть. А если и нет… Как поживает тот однорукий гелдов, потерявший от визита Аньи всю семью? Искалеченные существа, с искалеченной душой и разбитой жизнью. Никто не заслуживает этого.
Ветер утихомирился, вернулся к легким порывам, охладил горячее лицо и шею. Музыка зазвучала снова. Обогнув лежащее бревно, притащенное для сидения, я с трудом преодолела еще несколько шагов, оглянулась на озадаченную, наблюдающую за мной Елрех, а затем позвала негромкого:
– Ликвир!
Он улыбнулся. Стоял, как и прежде, глядя в костер и удерживая кружку в когтистых руках, но улыбнулся. В его светлых глазах растеклось пламя, плясали существа, кружились цветастые наряды – бурлила жизнь. Темные волосы лоснились позолотой; ветер едва заметно играл ими, а чуть пухлые губы блестели от вина.
– Ликвир, – позвала я повторно, и голос дрогнул. Шан’ниэрд посмотрел на меня, будто пронзил взором. Сердце ухнуло, мигом позже заколотилось в диком страхе, поднимая тошноту. Я едва не отступила, но лишь пошатнулась. Сглотнула, пытаясь избавиться от сухости во рту, и как‑то робко спросила:
– Отойдем?
Лже‑Ликвир мгновенно скривился, что меня взбодрило. Пока он хоть немного похож на обычное разумное существо, его проще воспринимать.
– Люди не в моем вкусе, – произнес он. Повел кружкой перед лицом, указывая на веселящихся, и добавил: – Впрочем, тут никого нет, кто мог бы быть в моем вкусе.
– Будто ты в этом хоть что‑то понимаешь. – Я немного осмелела.
Он резко голову склонил и снова уставился на меня взглядом, от которого пробрал озноб.
– Грубить нехорошо, – протянул с угрозой. И сразу сменил гнев на милость. – Ты интересная, дитя двух миров.
Улыбнулся широко и шагнул в сторону. У меня мир перед глазами опрокинулся, на миг исчез. Куда он уходит? Двигался Лже‑Ликвир в сторону густого малинника и гибких ив, танцующих тонкими ветками под лаской ветра. Двигался быстро и с каждым шагом ускорялся. Я бросилась следом, но меня рывком остановили.
– Не ходи за ним, глупая человечка! – Елрех с воинственным выражением лица смотрела ему в спину, а рука ее лежала на рукояти кинжала. – Ты права была, когда от них опасность почувствовала. Не знаю, кто он, но он не прост. На нечисть похож.
– Он не нечисть, – отрезала я, но губу закусила. А вдруг и вправду нечисть? Будто я так хорошо ее всю изучила. – Я не знаю.
– Не ходи за ним. Я позову остальных, чтобы они его…
– Нет!
В груди от ее слов кольнуло, а страх возрос. Многие легенды замельтешили в памяти, подсказывая, что сначала надо лично во всем удостовериться, а только потом позволять остальным вершить суд. Хотелось Елрех объяснить это, напомнить о многом из прошлого, рассказать подробнее, но я отделалась коротким:
– Мне нужно. – Заглянула в серые недовольные глаза, сжала крепкую руку и попросила: – Дождись меня тут.
Шан’ниэрдка сидела на коленях у какого‑то громилы и смеялась, принимая еще выпивку. Но когда я проходила мимо, взгляд, которым она меня проводила, не показался мне хоть сколько‑нибудь пьяным.
Колючие ветки цеплялись за куртку и волосы, под сапогами в низине зачавкала земля. На всякий случай я вытащила из ножен кинжал и вышла к силуэту. Шан’ниэрд стоял на окраине поляны, смотрел перед собой, будто в кустах происходило что‑то интересное. Его затылок щетинился острыми рогами, воротник рубашки серебрился под тусклым светом, хвост повис бездвижно.
– Все еще ненавидишь Фадрагос? – спросил он безразличным голосом.
Я прошла чуть дальше и замерла, оглушенная нахлынувшими эмоциями. На миг показалось, будто спиной ко мне стоит Волтуар. Вот он опустил руку, и сейчас с нее потечет кровь… «Кто из нас двоих насильник, Асфирель?»
Я мотнула головой и нахмурилась, прогоняя образ прошлого. Это какая‑то магия? Шан’ниэрд передо мной как‑то влияет на меня?
– Ты позвала меня помолчать, Вестница?
Дыхание перехватило. Он знает и это? Лже‑Ликвир повернулся ко мне и, не позволяя ответить, сказал:
– Ты мне мешаешь. – Бросил кружку в кусты. Заправил прядь волос за уши – до боли знакомый жест – и посмотрел на меня высокомерно. – Разве не чувствуешь, как мои братья Созидатели прогоняют тебя? Они даже мне надоели своим нытьем.
Я выцепила лишь главное и, скривившись, не смогла не спросить:
– Ты пришел убить всю эту деревню?
Он не ответил, и все так же позволял себя разглядывать.
– Зачем тебе это нужно?
Лже‑Ликвир выгнул брови и сцепил руки в замок.
– Грань мира истончилась тут, и я смог сюда прийти. Мне бы, конечно, хотелось поближе к Обители гильдий, – протянул он и поморщился, – но там у фадрагосцев все еще стремление к Созиданию выше. Ты же читала нашу историю. Разве наши герои плохо все объяснили в сокровищнице? Столько бедняга Ил, – На меня указал, поясняя: – одна из твоих предшественниц, трудилась над этой историей, чтобы даже ребенок все понял, а вы вот… Возможно, все дело в твоем воспитании.
Воспоминания об Аклен и Ил напомнили о страдании Кейела, о моих переживаниях – злость взметнулась. В висках запульсировала кровь.
– Так это, значит, меры воспитания? Профилактика? – я усмехнулась, шагнув по кругу. Шан’ниэрд с полуулыбкой следил за мной. – Вы приходите и разрушаете все то, что строят фадрагосцы. Вы отбираете их жизнь, насылаете беды, мешаете развитию.
– Мы? – удивленно спросил он. Развел руками. – Разве это мы разрушаем? Асфирель, мы любим Фадрагос и не хотим, чтобы его жители его же уничтожили.
