Полнолуние для магистра (СИ) - Горбачева Вероника Вячеславовна (лучшие книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗
Нынешний новичок-послушник избавлялся от иллюзий в первые же дни после попадания в Орден. Занятия магией далеко не всегда проходили по расписанию и в отведённых для того местах; а выполнения заданий Наставник мог проверить в любое время суток, вплоть до того, что будил ученика среди ночи, сдёргивал со свидания или вообще хватал за шиворот спешащего по нужде. Кстати, методы, аналогичные последнему, почему-то оказывались наиболее действенными.
А вот скроухов, похоже, обучали иначе. Это было ни хорошо, ни плохо, просто факт. Мудрые величавые птицы имели свою специфичную и, пожалуй, биологическую особенность: они жили и думали в ином темпе, тягуче; наблюдая за Шикки, Магистр не мог найти более удачного эпитета. Жизненные процессы скроухов текли в обособленном ритме, не совпадающем с человеческим; отсюда и их извечная неторопливость. Общаясь с людьми, они временно подстраивались под скорость их жизни, но вот быстрое вхождение в особые состояния давалось им нелегко. Потому-то замершая в тревоге над птенцами Сквикки не могла уйти в нужное сновидение: ей мешали шумы и страх за детей.
Ей мог бы помочь Шикки, более старший и опытный. Но при виде пищащих чад на потрясённого скроуха нашёл столбняк. Магистр, сам ни разу не представлявший себя женатым, не говоря уж о подробностях семейной жизни, уловил его смятение и исключительно из мужской солидарности вообразил себя самого с тремя крикливыми кульками на руках… да так явственно, что даже увидел крошечные, покрасневшие от куваканий сердитые личики, чем-то неуловимо на него похожие… И сам чуть не упал от благоговейного ужаса. Но вовремя взял себя в руки. Теперь он хорошо понял пернатого собрата. Как и то, что одной тишины для ухода в сновидение скроухам мало, им нужно ещё и восстановить душевное равновесие. Крайне нужно.
Поэтому, чтобы вывести Шикки из самого настоящего шока, магистр принялся нести какую-то успокоительную чепуху. Лишь бы помочь ему принять новый для себя отцовский статус, прочувствовать его, и тогда уже вернуться, наконец, к исполнению своего долга.
И тут Уэллса в очередной раз удивила Ангелика.
Амулет, оставшийся при ней, по-прежнему экранировал мысли, но волну спокойствия и умиротворения, хлынувшую от девушки, невозможно было не уловить. Она мягко коснулась и Магистра, и новоявленного папашу-скроуха, и его подругу, и птенцов… и даже, кажется, воробья. Ничем иначе не объяснить гениальное решение вестника сымитировать детский писк «па-па!»… Шикки решил, что его зовут птенцы и… почувствовал себя счастливым. Окрылённым. Могучим. Защитником семьи и гнезда.
И всё встало на свои места.
За исключением одного.
Пока скроух приходил в себя — дом снова атаковали. Энергичней, чем раньше, словно неизвестный враг привлёк, выражаясь языком военных, свежие резервы. Коснувшись мысленно защитного поля, Ричард Уэллс ощутил множество точечных проколов, будто со всех сторон в магический барьер вонзались десятки и сотни дротиков. Часть из них отпадала, не причиняя вреда, но остальные, засев в невидимом куполе, принимались долбить его с удвоенной энергией, вонзаясь всё глубже и разрушая. Помочь могло только одно: очередное вливание родовой магии в защиту. Вряд ли необученная Светлая справилась бы с собственным Даром, которого пока и не прочувствовала толком; зато она могла подпитать оксаграмму по старинке, родовой кровью.
И дедовский метод сработал, но как-то странно.
Утыкавшие защитную сферу, словно иглы ежа, дротики, шипы или копья — Магистр ещё не понял, что, собственно, это за оружие и какой природы — частично стряхнулись вон, остальные просто увязли в утолщившемся барьере. Атакующие — создания, существа? — в замешательстве отступили, но вот надолго ли? Они будто топтались на месте, зависнув над домом, окружая его невидимой злобной массой, то ли в нерешительности, то ли поджидая чьего-то приказа. Последнее представилось Уэллсу вполне логичным: у этой тупой тёмной силы, осадившей крепость старого Оулдриджа, не было ни намёка на интеллект, но проявлялось нечто, похожее на коллективный разум. Этакий взбесившийся рой диких пчёл…
Или стая, похолодев, понял Магистр. Неужели… Они? Направляемые злой волей, возрождённые древней магией забытых богов Железноклювые? Тогда непонятно, что опаснее: отсиживаться с доверившейся ему девушкой здесь, в стенах, которые могут не устоять под напором Тёмной магии, или уходить, чтобы, едва оказавшись на улице, подставиться стае, несущей смерть на остриях клювов…
Ангелика вдруг засмеялась.
Легко, весело, не подозревая о его смятённых думах.
— Риччи! А как же Риччи? Они и его забрали?
…Выйти вместе с девушкой наружу — обречь её на гибель, ведь Железноклювые явно охотятся за ней! А вот если он, Магистр, появится один, обратит на себя внимание — парой огненных шаров, например — разозлит, увлечёт подальше от дома… Темза отсюда недалеко. Отпугнуть слоняющийся на улице народ, выманить стаю на мост и взорвать над рекой одним огромным файерболом… Да, над водой, чтобы не спалить жилые дома.
Он уже просчитывал последовательность действий, как и чем прикроется сам, чтобы и обезопасить себя, и оставаться достаточно видимым… придётся заодно держать и заклятье, отгоняющее прохожих, не то, неровён час, будут жертвы… как мысли его прервало восторженное:
— Как хорошо, Рихард! У нас получилось!
Всё так же смеясь, она вскинула руки и закружилась, как девочка, в лёгком танце.
— Получилось! Все живы, понимаете, Рихард? Живы! И Шикки, и Сквикки, и птенцы; и мы с вами, и Ангелика, и мой брат! Чудо какое-то! И я теперь могу вернуться с легким сердцем: я расплатилась со скроухами, а ведь так боялась, что ничего не получится!
Она легко крутанулась в очередном пируэте, почти как профессиональная танцовщица, даже платье вздулось колоколом… а с кончиков пальцев сорвались пляшущие искры. Магистр остолбенел, не хуже скроуха, совсем недавно торчавшего почти на том же месте этаким истуканом. Искры Света! И ещё целый сноп, рождённый новым кружением, и ещё! Они разлетались во все стороны, пронзали стены, уходили бесследно в потолок, в наборный паркет, таяли за оконными стёклами. Но девушка, похоже, их не видела. Охваченная восторгом, она остановилась, даже не запыхавшись, глянула на Магистра… подбежала и обняла его. Так просто, естественно, как ребёнок, что благодарит за спасение любимого котёнка, снятого с древа, или за отогнанную злющую собаку…
Несколько искр прожгли спину Магистра, и тот вздрогнул. Чистая первозданная Светлая магия. Как это у неё получилось?
Ангелика подняла голову и повторила с улыбкой:
— Все живы! Какое счастье!
И, привстав на цыпочки…
Недопустимо, немыслимо, чтобы она его сейчас поцеловала! Это… нарушение всех приличий! Он джентльмен, в конце концов, он не вправе воспользоваться душевным порывом девушки, с его стороны это было бы…
Но руки сами сомкнулись за её спиной, сжимая в желанных, давно желанных, что уж там скрывать теперь, объятьях, а губы коснулись губ, трепетно, целомудренно…
На миг она замерла. Ричард Уэллс с ужасом подумал, что вот теперь-то она отпрянет от него с негодованием, и ждал вполне заслуженной пощёчины. Но вместо этого удивительная Светлая девушка чуть отстранилась и прошептала:
— Благодарю…
И, вздохнув, словно очнувшись, обвела взглядом дедовский кабинет.
— Совсем забыла!
Она подбежала к старинным напольным часам в тяжёлом дубовом футляре. Подпрыгнув, попыталась дотянуться до верха. Не получилось.
— Помогите же, Рихард! Надо повернуть шишечку, вон ту, что справа, откроется дедушкин тайник!
С облегчением Магистр поспешил на помощь, мысленно возрадовавшись, что можно пока не думать о произошедшем. Главное сейчас — помочь. С его-то ростом дотянуться до декоративной башенки в верхней части футляра не составило труда. Он повернул деревянную фигурку, ожидая, что вслед за ней крутанётся башенка; но вместо этого дрогнули, чуть подались вперёд и отъехали в бок сами часы, обнаружив потайную нишу, в которой белела целая стопка тетрадей.
