Куда тянутся души (СИ) - Пенкина Анастасия (полная версия книги TXT) 📗
— Зачем Сизаморо дал мне меч, не знаю, — пробормотала я, — его не было у меня с собой. Он перебросил его отдельно.
— Будто он хотел, чтобы ты смогла защититься, — предположил Габриэль.
— Возможно. Так оно, впрочем, и вышло. И перед разбойниками он помог мне выглядеть в наилучшем свете. А то еще неизвестно, как они поступили бы со мной.
— Благодаря ему ты смогла одолеть химеру. С тем оружием, что было у разбойников, у тебя бы ничего не вышло.
— Это почему? — удивилась я.
— Только оружие из Драконьей стали может прорубить плоть темных тварей.
— Вон оно что, — удивилась я. Так мне, значит, действительно повезло убить ту химеру. Будь у меня другое оружие, то не я ее, а она меня.
— Но все же я его заберу, — уверенно заявил он, и руки его потянулись к поясу, намереваясь снять с меня.
— Эй! — возмутилась я. — Ты не можешь — это трофей.
— Трофей, говоришь, — лукаво улыбнулся он, — тогда назначаю поединок.
— Какой еще поединок?
— Докажешь, что заслужила трофей, — лукаво улыбаясь пояснил он, — тогда он твой.
Вот, значит, как. Наверняка переживает, что подумают солдаты. Я заметила, как все пялятся на меня и меч. На их лицах так и застыли немые вопросы. Женщина с мечом, да еще и с чьим!
— До первой крови? — предположила я, подыгрывая ему, и тоже позволила себе немного улыбнуться.
— До первой крови, — подтвердил он, но слова его звучали чуточку тверже.
— Ты что, серьезно собираешься со мной драться? — удивилась я. Я-то думала, что он так шутит, но, кажется, ошиблась.
— Завтра, — сообщил он, — при свидетелях.
— Да, хоть при всем лагере, — не подумав, ляпнула я.
— Хорошо.
— Хорошо?!
— При всех, так при всех, — невинно пробормотал он.
— Да ты!..
Но я не стала договаривать. Показать в этот момент перед ним свой страх, значило признать, что я слабая женщина. Что сделать я, конечно, не готова.
Но как он мог вообще предложить такое? Он же понимает, что у меня нет шансов. И неужели его не волнует, что подумают остальные, маги Севера и его солдаты? Ведь для них, несмотря на то, что они уже видели, женщина с мечом нечто из ряда вон выходящее. Ему все равно, как они это воспримут? И вообще законно ли подобное в их мире, где у женщин так мало прав?
— Хорошо, завтра, но до тех пор он останется у меня, — твердо заявила я.
— Я не против.
— Тогда до завтра, — бросила я, намереваясь покинуть его шатер.
— Не так быстро, — остановил он, схватив меня за запястье. — Мы еще не все обсудили.
— Что еще ты хочешь знать? — процедила я, пытаясь вырваться из захвата, но как всегда, это оказалось тщетно.
Но вместо вопроса он дернул меня к себе, зажимая в крепком объятии и накрывая мои губы своими. Движения его были такими властными и уверенными. Он не собирался принимать отказ. Я уперла руки в его широкую и твердую грудь в попытке оттолкнуть. Но попытка оказалась слишком вялой, а поцелуй все глубже. Губы мои приоткрылись, впуская его язык. Я не знала, как противостоять его натиску. Как найти силы оттолкнуть, когда сама так жаждала его?
«…Не упаду так низко…» — мысленно напомнила я себе.
Не придумав ничего лучше, с силой прикусила ему губу.
— Ты что? — возмутился он, отстраняясь и прикрывая рукой рот. Кажется, получилось до крови.
— Извини, у меня не было выбора. — Бросила я, пятясь к выходу.
Но он был не весел, взгляд его вновь потемнел. Он протянул руки в мою сторону, и невидимая сила притянулиаменя в его объятия. Резко развернув, он бросил меня на кровать. Я немного поморщилась. Это не на пружинистый матрас падать.
— Все, я ухожу, — возмутилась я, намереваясь встать. Но он толкнул меня назад. — Я же сказала, что между нами ничего больше не будет. Что тебе не ясно?
— Все, — коротко бросил он, проводя рукой от ключицы к животу и ниже.
Послышался треск рвущейся под воздействием его магии ткани. Корсет разорвало посередине.
— Ты что наделал?! — психанула я, и так захотелось стукнуть его как следует. — У меня нет другой одежды…
Но я не смогла договорить или что-то еще предпринять. Он уже придавил меня всем своим немалым весом к мягким шкурам. Губами грубо и даже причиняя боль, заставил замолчать. Язык настойчиво проникал все глубже, не давая отстраниться. Я чуть не задохнулась от прилившей волны возбуждения. Кровь забурлила, и сердце бухало как паровой молот, пульс отдавался в висках и в каждой клеточке тела.
— Габриэль, — бормотала я, когда его губы отпустили мои, и он принялся терзать мою шею, то нежно целуя, то прикусывая почти до боли, еле сдерживая себя. — Остановись.
— Ни за что, — прошептал он охрипшим голосом, кусая за мочку уха.
Я задыхалась от желания, не в силах оказать достойное сопротивление. Его губы, его ласки и руки были неповторимы. Ни одни другие так не действовали на меня. Каждое прикосновение находило отклик в моем теле. И это сводило меня с ума. Когда губы его спустились вниз, захватывая вершинки грудей, а руки беспрестанно ласкали тело, я не выдержала, и с губ моих сорвался стон. Рука его скользнула к моему рту, и ладонь накрыла мой рот, вовремя заглушая еще один. Вокруг ходили люди и в любой момент мог кто-то зайти.
— Все уже давно спят, — пробормотал он, догадываясь о моих мыслях, — но в тишине еще лучше слышно.
Он накрыл рот в нежном поцелуе, пока я ничего не успела возразить, дразня языком губы и покусывая их при моем сопротивлении. Большие ладони накрыли мою спину, прижимая сильней. Но уровень возбуждения нарастал с каждой секундой, как заклинившая стрелка спидометра. Через мгновения я уже сидела верхом, а губы его скользнули по моему телу. Как раскаленные докрасна, они оставляли невидимые ожоги, которые впитывались сквозь кожу, проникая в самую глубь, разжигая во мне огонь, способный спалить дотла, не оставив и косточки.
Но баррикады пали не до конца. Я еще пыталась найти силы сопротивляться, но невыносимо хотела его. Желание отдавалось болезненной пульсацией внизу живота, что еще чуть-чуть — и наброшусь на него. Но в чем нуждаюсь больше? В Габриэле? Или в сохранении собственного достоинства?
— Не сопротивляйся, любимая, — пробормотал он, уткнувшись мне в грудь, прижимая еще плотнее к себе, твердому от желания, и я не сдержала стон.
Это и было ответом на мой вопрос. Сдалась из-за одного брошенного им слова. Остатки рубашки и корсета полетели вниз. Габриэль разделся за доли секунды. И я не поняла, как оказалась полностью обнаженной. Как он придавил к кровати, и разгоряченный страстью вторгся во влажное, податливое тело. Заполняя целиком. Это чувство наполненности, неповторимое, дарящее болезненную истому вытеснило разум. Все вокруг исчезло. Остались только мы и наше желание слиться воедино. Разделить страсть пополам. И мы двигались в унисон, предугадывая темп. Но Габриэль, будто хотел заявить о своих правах на меня. Заставить сойти с ума от заполняющего тело наслаждения.
Вновь оказавшись сверху, когда он приподнял меня с кровати, плавно задвигалась бедрами навстречу, заставляя сдерживать звуки, рвущиеся из мужской груди. В его глазах промелькнула темная тень, и руки сильнее прижали к себе.
— Моя, — прошептал Габриэль хриплым голосом над ухом, — навсегда.
Лишающая способности мыслить истома растеклась по телу как лава, сжигая изнутри и освобождая тела от своей власти, но растворяя их друг в друге.
Габриэль не выпускал меня из медвежьей хватки. А мне и не хотелось. Но разум вернулся, и я попыталась освободиться.
Но он не спешил отпускать.
— Моя Анна, — констатировал он, целуя нежную кожу у основания шеи.
— Нет, — слишком сдавленно и неубедительно возразила я. И снова попыталась высвободиться.
— Дай мне еще пару минут, — пробормотал он, лицом зарываясь в мои волосы. И я обмякла в его объятиях, прекратив бесполезное сопротивление. — Пока ты снова не выпустила свои шипы.
А в моей голове вертелось одно слово, сказанное им в порыве страсти — «любимая».
