Война меча и сковородки (СИ) - Сунгуров Артур (мир бесплатных книг .TXT) 📗
Лорд Бритмар хохотал от души, наблюдая эту картину.
- Поражен в самое сердце вашей заботой о слугах! - сказал он. - И вправду, многие настолько зажирели, что скоро будут не ходить возле печей, а перекатываться.
- Хозяйка Дарема должна заботиться обо всех, - скромно сказала Эмер. - Даже о толстяках.
Поговорить дольше им не удалось, потому что на верху лестницы, ведущей на замковую стену, появилась высокая широкоплечая фигура - Годрик Фламбар собственной персоной. Эмер тут же отвернулась, делая вид, что никого не заметила. Она смотрела в ту сторону, откуда должны были появиться бегуны.
- Милорд Фламбар идет сюда, - сказал брат короля, - теперь я здесь не нужен.
Он скрылся в саду, а Эмер осталась стоять, всем своим существом чувствуя приближение мужа.
- Ты вчера не вернулась на пир, - сказал Годрик, останавливаясь за ее спиной и нарушая неловкое молчание.
- Не было настроения.
- Мне надо с тобой поговорить, Эмер.
Она потупилась, хотя подобная скромность была ей не свойственна. Тон мужа указывал, что беседа ожидается серьезная. И хотя Годрик назвал ее по имени, Эмер поняла, что речь пойдет не о супружеских нежностях.
- Мы поговорим, но чуть позже. Сейчас я должна закончить свои обязанности.
- Обязанности?..
Из-за замка показались первые бегуны - поварята и подмастерья. Они разрумянились и, добежав до хозяйки, принялись ходить вокруг, размахивая руками, потому что Эмер строго-настрого запретила падать на землю, чтобы отдохнуть.
- Что это ты затеяла? - спросил Годрик, и в его голосе Эмер уловила прежние недовольно-настороженные нотки.
- Приучаю слуг к рыцарским тренировкам, - сказала она безо всякого выражения.
- Э-э... - Годрик промычал что-то, но спрашивать не стал.
- Не бойся, на ристалище я их не погоню, - угадала его опасения Эмер. - Но утренние пробежки пойдут им на пользу.
Последним притащился мастер Брюн. Он был красный и потный, и заранее трусил, ожидая наказания.
- Последний, - подытожила хозяйка. - Ничуть в этом не сомневалась. Тебе необходимо покаяние. И вот оно: сегодня будешь таскать воду из колодца вместе с водоносами. Двадцать ведер. И не вздумай отлынивать, иначе завтра побежишь два круга.
Теперь мастер Брюн был красный еще и от злости, но возражать не посмел.
- Готова говорить, - Эмер повернулась к мужу. - Слушаю тебя.
- Пойдем подальше, где не помешают, - сказал Годрик и указал на статую вестника на замковой стене.
Они отошли к статуе, Годрик облокотился о постамент, Эмер теребила пояс. На нее накатила безмерная усталость и опустошение. Как будто струна, натянутая от сердца к голове, и раньше звеневшая - только затронь! - лопнула от напряжения.
- Тетя настаивает, чтобы мы помирились.
- Да, - ответила девушка машинально.
- Но ты же знаешь... Тебе лучше уехать из Дарема.
- Да.
- Не думай, я не гоню, - было видно, что подобные речи дались ему с трудом. - И я уважаю твои чувства, и твой выбор. Но здесь опасно. Вдруг случится, что я не смогу тебя защитить?
- Понимаю.
- Тебе надо принять решение, пока королева здесь. Потом может быть слишком поздно. Вчера ты была слишком расстроена, я хотел, чтобы ты немного поостыла. Что скажешь сегодня?
Эмер перевела взгляд на Даремскую равнину. По зеленому полю бежали тени от облаков. Горы на самом краю земли были в тени и казались синими.
- Я устала, Годрик, - сказала девушка. - Решай сам. Что бы я ни делала, ты всем недоволен. Ты слышал, что я сказала тогда, при королеве. Я не отрекусь ни от одного слова, но повторять не стану.
- Ты говорила сгоряча.
- Нет. Я из Роренброков, - сказала она. - Мы не бросаемся словами. Но и не навязываемся, если нет надежды. Я не прошу многого. Просто скажи: у меня есть хотя бы маленькая, совсем крохотная возможность, что однажды ты изменишься ко мне?
Годрик долго молчал, а потом глухо ответил:
- Не могу обещать тебе этого.
- Поняла, - Эмер поежилась от озноба, хотя солнце так и припекало. - Тогда смотри сам. В этот раз я не стану спорить, и при королеве соглашусь с любым твоим решением.
- Хорошо, - тихо ответил Годрик.
Худенький паж в красно-желтом берете несмело приблизился и передал Годрику записку.
- Королева просит придти в собор, помолиться, - сказал Годрик, прочитав послание. - Просит, чтобы я был один.
- Это предлог, - ответила Эмер. - Будет спрашивать о разводе.
- Тоже так думаю.
- Иди, не заставляй Её Величество ждать.
Годрик пошел, но почти сразу же вернулся.
- Мне, правда, жаль, - сказал он.
- Мне тоже, - кивнула Эмер.
- Господин! Господин! - крики Сиббы заставили их оглянуться.
Верный оруженосец совсем запыхался, бегом одолев лестницу, и стоял, уперев ладони в колени, и пытался отдышаться.
- Зачем кричишь? Пожар случился, что ли? - недовольно спросил Годрик.
- Господин... - Сибба смог, наконец, говорить ровно: - В кузне взорвалась плавильная печь...
- Кто-нибудь пострадал? - Годрик схватил его за плечо и встряхнул. - Все живы? Ну же, не тяни!
- Все живы, но двоих хорошо обожгло... Пожар тушат, надо привезти нашего лекаря, тамошний не справится...
- Едем! - Годрик стремительно направился к лестнице, но остановился, оглядываясь на Эмер. - Королева ждет меня...
- Езжай в деревню, - сказала Эмер, - ты нужен сейчас там. Я скажу Её Величеству, что ты задержался неумышленно.
- Благодарю, - Годрик коротко кивнул и исчез в сумраке коридора.
Сибба, так и не успевший отдышаться, со стонами поспешил за ним.
Эмер развернулась совсем в другую сторону и побрела в церковь. Сейчас королева опять устроит допрос, снова будет упрекать в легкомыслии и предательстве... Странно, но теперь Эмер не чувствовала страха или раздражения перед этим разговором. Слова Годрика окончательно опустошили ее.
Она шла медленно, останавливаясь у каждой бойницы, чтобы посмотреть вдаль. Вот и закончились ее дни хозяйкой в Дареме. Собственно, закончились, так толком и не начавшись.
В церкви было темно, только две свечи горели у алтаря. Не было видно и обычной королевской свиты, и это еще раз подтвердило, что королева задумала вовсе не молиться. Эмер подошла к алтарю и осмотрелась.
Никого.
Может, королева передумала и удалилась? Или зашла в исповедальню? Кается в грехах Ларгелю Азо, а он презрительно кривит губы, выслушивая о королевских проступках. Но из исповедальной не доносилось ни шепотка. Значит, епископа тоже нет в соборе?
Поглаживая крышку саркофага, Эмер припомнила последнюю встречу с епископом. Тогда тоже был полумрак. И камень скрежетал о камень.
Тут сердце застучало быстрее, и безразличие исчезло, как по колдовскому заклинанию. А чем же скрежетал Его Преосвященство? Возможно, есть тайник? Неплохо было бы на прощанье раскрыть епископские тайны.
Эмер ощупала саркофаг, но потайных ящиков не обнаружила. Подумав и оглянувшись, она уперлась ладонями в край. Крышка подалась, хотя и с трудом, и раздался знакомый скрежет. А ведь святые мощи должны покоиться в запертом гробу, это всем известно.
- Да простит меня святая Медана... - пробормотала Эмер, заранее извиняясь перед святой.
Она сдвинула крышку на три ладони, заглянула внутрь и тут же отпрянула, осеняя себя священным знамением.
- Яркое пламя! - вырвалось у нее.
Пытаясь унять бешено застучавшее сердце, Эмер взяла свечу и снова заглянула внутрь. В каменном гробу лежала мертвая женщина. Красивая, золотоволосая, в бархатном платье, сплошь расшитым золотой нитью. На голове, шее и сложенных крестом руках сверкали золотые украшения. Эмер наклонилась, рассматривая покойницу.
Неужели это - тайна Ларгеля Азо?
Убил ту, которая не ответила его греховной страсти и спрятал среди мощей? Знал, что здесь никто не станет искать труп?
Лицо красавицы было белым, как первый снег, губы страдальчески приоткрыты, а из-под полуопущенных век поблескивали глаза - совсем как живые. Этот блеск напугал Эмер. Она даже прикоснулась к щеке женщины, проверяя - правда ли деле умерла. Но кожа была холодной и твердой. Свеча в руке Эмер дрогнула, и под ресницами покойницы снова вспыхнули искры, словно она исподтишка наблюдала за происходящим.
