Крылья (СИ) - Славина Ирена (книги без сокращений TXT) 📗
И тут мои нейроны, которые всё это время бились в моём мозгу над разгадкой, — вдруг сошлись воедино. Я потрясённо уставилась на Криса.
— Она не была случайностью! Наша встреча! Я почувствовала тебя там в Киеве! Почувствовала тебя и побежала к тебе наперерез!
Я не ждала, что Крис поверит мне. Слишком уж невероятно это всё прозвучало. Но он внезапно притянул меня к себе и спросил:
— Хочешь послушать одну старую-престарую легенду? Она гласит, что десультор может почувствовать другого на расстоянии, если долго не контактировал с себе подобными.
— Я хочу послушать все ваши легенды, — сказала я, когда ко мне вернулся дар речи. — Одну за другой, до самого рассвета.
***
Спать в первую ночь — какое непозволительное расточительство. Нет и нет, только болтать, и обниматься, и забираться на него верхом, пока он немеет и млеет от такого бесстыдства, и доедать в кровати остатки ужина, и снова болтать. И выкладывать друг другу свои самые радужные мечты и самые тёмные тайны, зная наверняка, что они не разъединят нас, а только сблизят еще больше.
Крис рассказал мне о брате, о сути их вражды и о Катрине. Пожалуй, такого противоречивого вихря эмоций я не испытывала никогда прежде: сочувствие, жалость, бесконечная благодарность за то, что он впустил меня в своё самое сокровенное, и мучительная ревность. Это она должна была лежать на моём месте: эта удивительно красивая девушка с фотографии, ангел с восточными глазами и чешской фамилией — она, а не я... Я рассеянно водила пальцем по его груди, и в моей голове бродили черные-пречерные тучи.
— Мне кажется, что ты всё-таки любил её... По-своему.
— Если бы я любил её, она бы не погибла.
Я приподнялась на локте.
— Надеюсь, ты со мной не потому, что боишься, что я могу вдруг лишиться рассудка и что-нибудь сделать с собой?
— Я с тобой, потому что не могу иначе.
— Хорошо, — сказала я. — Потому что, что бы ни случилось, я никогда не покончу жизнь самоубийством, и хочу, чтобы ты знал это и был спокоен за меня. Я смогу нести свою долю ответственности за наши отношения и никогда не сделаю свою жизнь разменной монетой. И даже если ты однажды просто исчезнешь и по какой-то причине не простишься со мной, я...
Мне стало сложно говорить, мой рассудок просто отказывался представить себе эту ситуацию...
— Если я однажды исчезну, то найду способ вернуться, — Крис берёт в ладони моё лицо. — Ведь ты дождёшься меня? Скажи, что дождёшься...
— Да, — закивала я, чувствуя, как глаза заволакивает слезами. — Да, да!
И, не найдя слов, более сильных, чем «да», я начала просто целовать его. Внутри меня крепло знание, что поцелуи иногда убедительней любых слов.
***
Когда совсем рассвело, меня наконец одолел сон, и я отключилась. Пару раз я просыпалась, вздрагивая от кошмарных видений: текущая по стеклу кровь, шагающая из окна девушка, — но Крис обнимал меня крепче, и я засыпала снова.
Меня разбудил пронзительно-яркий солнечный луч, рвущийся в комнату сквозь жалюзи. Я открыла глаза и не сразу сообразила, где я. Под потолком, свесив к полу длинные нити, покачивались красные и розовые воздушные шарики. Я села в кровати и поймала за хвост один из них — алый, как маковый лепесток. Он лениво двинулся в пространстве, наталкиваясь на своих невесомых братьев и сестёр.
Криса не было рядом. Мне не хотелось звать его, нарушая тишину этого утра своим охрипшим сонным голосом, так что я просто опустила ноги на пол и попыталась встать самостоятельно. Чудеса, но боль в бедре почти прошла, и проколотые ладони даже не напомнили о себе. А ведь я даже не принимала обезболивающее! Немного припухли от поцелуев губы и ныл низ живота, но этот сорт боли я готова была испытывать ежедневно...
Я медленно покинула спальню, прошла вдоль полукруглой стены, ведя рукой по бумаге плаката: «Если ты здесь, значит, мне больше не о чем мечтать»... Моя любовь, не волнуйся, я подкину тебе пару идей для новой мечты...
Я завернула за угол и резко остановилась, едва не грохнувшись на пол от изумления. На мгновение меня даже захлестнула уверенность, что я всё еще сплю.
Крис сидел на полу, возле распахнутой настежь двери на балкон: солнце гуляло в его взъерошенных волосах и по его восхитительной рельефной спине. А вокруг него вертелись, копошились и перелетали с места на место птицы. Дюжина, а то и больше, диких птиц, среди которых я рассмотрела дрозда, и чайку, и пару голубей. В комнату с размаху влетела еще одна птица, и я вскрикнула от неожиданности.
Крис обернулся, птицы всполошились, но не улетели.
— Иди сюда, если не боишься, — улыбнулся он.
— О боже, какое чудо, — восхитилась я, медленно переставляя ноги. — Ты что, подрабатываешь в цирке дрессировщиком?
— Ага, — с напускной серьезностью ответил он, — нечем выплачивать кредит за квартиру.
Я расхохоталась и тут же зажала себе рот, боясь распугать птиц. Я доковыляла до Криса и медленно опустилась на колени рядом с ним. На мою руку села маленькая пичужка с розовой грудкой.
— Они что, ручные?
— Нет.
— Тогда... как? Почему они не боятся?! И почему они здесь?
— Теперь ты всегда сможешь узнать десультора в толпе, — усмехнулся он. — Птицы не боятся нас. Их тянет к нам, как магнитом.
— Чувствуют в вас таких же крылатых созданий, как и они сами?
— Единственное, что я знаю наверняка: если соберёшься на природу — возьми с собой пару запасных футболок.
Меня стал разбирать смех.
Только сейчас я заметила, чем конкретно был занят Крис. В его руках, расправив длинные серебристые крылья, послушно лежала мелкая чайка, явно прилетевшая с озера. Крис наворачивал вокруг ее оранжевой лапки белую блестящую ленту.
— Она ранена? Что с ней?
— Она здорова. А это такая синтетическая «бумага» с вклеенным в неё датчиком. Когда она улетит, мы сможем следить за ней.
— Зачем?
Крис перевернул птицу, подбросил на руке, и она исчезла в дверном проеме, нырнув в небесную синь.
— Помнишь, я рассказывал тебе о телах-ловушках, попав в которое, десультор не может самостоятельно выбраться? Тела людей с органическими поражениями мозга, полностью парализованные люди, тела, пребывающие в коме, тела маленьких детей... Десультор будет заложником тела, пока оно не погибнет от не зависящих от него причин. И мы никак не сможем обнаружить его и помочь ему освободиться. Но его могут обнаружить...
— Птицы, — закончила я.
— Птицы, — кивнул Крис. — Если помеченных птиц будет много, то можно будет нарисовать карту их передвижений. И если программа зафиксирует необычное скопление птиц разных видов в каком-либо уголке Земного шара, то мы сможем... съездить туда и посмотреть, что же их так привлекает.
— И если этот человек окажется парализован или что-нибудь такое, то...
— То скорей всего это один из нас. Например... Например мой отец.
— Что с твоим отцом? — замерла я.
— Ушёл в прыжок и исчез. Все предполагают тело-ловушку, хотя вслух не говорят об этом...
Я задержала дыхание, как маленькая девочка, услышавшая от взрослого еще одну пугающую историю.
— Я хочу помочь. Это сложно?
— Что именно? Наклеивать датчики? — Крис задержал на мне взгляд, и этот взгляд полон особенной нежности. — Проще простого.
Он перевернул вверх лапками еще одну птицу, вытащил полоску-датчик из толстой пачки и протянул мне.
— Кровеносные сосуды в лапке очень тонкие, их практически невозможно пережать, но на всякий случай не затягивай датчик слишком крепко.
Я удивилась тому, как спокойно лежала в моих руках маленькая розовогрудая пташка.
— Значит, эту бумажку вот сюда... — начала было я и замолчала.
Белая полоска бумаги в моих пальцах была один в один такая же, как... Как та, на которой он написал мне записку.
— А я всё жду, когда же ты заметишь.
Я повернулась к нему и встретилась с его лукавым взглядом.
— Так-так... Значит эти штуки можно вешать не только на птичек, но и на людей?
