Крылья (СИ) - Славина Ирена (книги без сокращений TXT) 📗
Лика придет одна. Я был уверен в этом на все сто процентов.
Но бороду всё-таки сбрил.
***
К полудню пригнали из ремонта мою машину: та на сдачу получила горячую ванну с пеной и теперь сверкала так, будто только что сошла со сборочного конвейера. Самое время навернуть кружок-другой по городу, слушать бормотание остаточных реакций, исследовать особенности национальной кухни... Но все эти планы накрылись медным тазом: мне снова позвонила сестра. Я поднёс трубку к уху и замер от потрясения.
— Ты сдал им меня?! Крис! Как ты мог?
— Что? — обалдело переспросил я.
— Ты сдал меня Уайдбеку? Неофрон здесь, чёрт бы его побрал!
— Soror! — рявкнул я. — Я ничего никому не говорил!
— Он мог узнать только от тебя, больше никак! Ох, чёрт, — всхлипнула она.
— Я клянусь тебе, что...
Дио нажала отбой, и я больше не мог дозвониться до неё, как ни пытался. Зато я смог дозвониться до родителей. Неофрон везёт Диомедею домой — подтвердил отец.
— Как он нашел её?
— Поговорим об этом, когда приедешь, — ровно сказал тот на другом конце провода.
— Она не делала никаких звонков в Уайдбек и не хотела, чтобы Неофрон приезжал за ней.
— Ты, смотрю, потрясающе хорошо осведомлен, сынок... — съязвил отец. — Если помощь ей всё-таки нужна, то не стоило отказываться от услуг Уайдбека, Крис. Это безответственно — пытаться затащить тебя в Египет и заставить тебя рисковать своим телом. Хотел бы я посмотреть, как ты лезешь через электрическую проволоку, окружающую ферму, а потом пляшешь под пулями фермера.
— Ты недооцениваешь меня.
— Я люблю тебя. А лишний риск — не твоя забота. Позволь рисковать тем, кто получает за это миллионы!
— Тот, кто получает миллионы, перепугал твою дочь до смерти! Или не знаю, что с ней сделал... Когда же ты поймёшь это?
Я бросил трубку и повернулся к Альцедо:
— Это ты сказал им, где Дио?
— Мне заняться больше нечем? — вспыхнул тот.
— Где она, знали только я и ты.
— Да, вот только ты не передавал мне её фотографию с координатами. Не так ли? Так что остаёшься только ты.
Я вцепился в волосы и рухнул в кресло. В этой истории было столько непонятного, что голова шла кругом. Я приеду и первым делом вытащу из Дио всю правду. Или вытряхну её из родителей. Или выбью из Неофрона, чего бы мне это ни стоило.
***
Большой коньячный бокал был наполовину заполнен водой, а в воде плавала горящая свечка и лепесток розы. Такие же бокалы стояли на всех столах. Я мог побиться об заклад, что оформителем ресторана гостиницы Heaven была женщина. Мама открыла в Лугано свой ресторан пару месяцев назад, сама занималась дизайном и на каждом столе распорядилась поставить по вазе с разноцветными бусинами и свежими розовыми бутонами. Правда убрала их после того, как отец заявил, что фрукты будут куда уместней: их хотя бы можно есть. Смешно вспоминать, но они чуть не рассорились из-за такой ерунды... Я отставил бокал со свечкой на другой стол: слишком романтично как для подобной встречи.
Альцедо уехал на какой-то теннисный корт, проторчал там полдня, а по приезду завалился спать без задних ног.
Я ждал мисс Истерику, которая сильно опаздывала. Ждал уже целый час в компании бутылки Evian и с каждой минутой всё больше сомневался, что она придет. «Нужно было прилепить ей записку ко лбу, а не совать в одежду», — дошло до меня.
«Она найдёт, она внимательная», — подсказал мне какой-то внутренний голос, и этот голос вряд ли принадлежал мне.
— А еще... какая она? — спросил я у себя.
Гул остаточных реакций слегка усилился: «Любит печенье. Может съесть целую тарелку. Мать печет его без остановки, а Лика всё съедает».
Я рассмеялся и тут же поймал на себе подозрительный взгляд официантки. Ну вот, теперь она решит, что я чокнутый, а ведь так мило строила мне глазки.
«Что еще? Помимо печенья и первоклассного удара правой», — спросил я.
«Умная. Иногда какая-то потерянная. И терпеть тебя не может».
Что-что, а это я уже понял.
«И еще у неё обалденно красивые губы, — добавил голос. — Если ты, болван, еще не заметил».
Я медленно выдохнул, захваченный врасплох этим новым знанием. И в этот момент в зал ресторана влетела мисс Непунктуальность собственной персоной. Лямка рюкзака на сгибе локтя, сползающая с плеча куртка, раскрасневшееся лицо. Она очень спешила, и этот факт был неожиданно приятен.
***
Лика скользнула взглядом по залу и не заметила меня. Я сидел в таком углу, в котором можно было бы легко совершить убийство, и никто бы этого не увидел. Ну или заняться сексом и это тоже вряд ли б осталось замеченным. После безуспешной попытки допросить бармена, она рухнула на стойку, лбом в ладони. Я встал и пошел к ней.
— Могу предложить яблочный сок. Он выглядит почти, как виски, — кажется, бармен кокетливо отказывается продавать ей спиртное.
— Подойдет, — сказал я.
Она резко развернулась на звук моего голоса и вперила в меня свои глаза цвета шторма — тёмно-серые, тревожные. Брови сдвинуты, на щеке, на месте вчерашнего ушиба, красовался свежий пластырь. Одного взгляда на неё хватило, чтобы внутри снова зашевелился улей остаточных реакций и странных мыслей. Я перевел взгляд на её губы и — увидел их словно впервые. Вряд ли их можно было назвать пухлыми, наоборот: небольшой, аккуратный, невинный рот, разве что... разве что прикусить эту нижнюю губу и вот тогда она припухнет... Ну и мысли, Фальконе. И на этот раз — твои собственные, не отмазывайся.
— А ты не очень-то пунктуальна.
— А ты не очень-то сообразителен, мог бы догадаться написать свой номер телефона на той бумажке.
Злюка.
— Не вижу в этом необходимости.
В этом действительно не было необходимости. Сегодня я вижу её во второй и в последний раз.
— Неужели нельзя было найти более цивилизованный способ для такого рода информации? — раздраженно спросила она.
— Нельзя, — ответил я и повел к своему столу.
«На котором можно заняться, чем угодно».
Официантка положила на стол папку меню, хотя я бы сейчас больше обрадовался шпаге — отражать удары противника. Мы сидели друг напротив друга и молчали. Она казалась очень решительной и бесстрашной, но руки были скрещены на груди, а ладони сжаты в кулаки: типичная поза человека, который ощущает угрозу. Мне еще не приходилось видеть перед собой девушку, которая бы боялась меня. Что за странное и паршивое чувство. С куда большим удовольствием я бы посмотрел, как она... ну например, улыбается. Или смеётся. Или... да что угодно, только не это.
— Так зачем ты предложил встретиться? Кажется, в машине мы всё хорошо прояснили, слишком хорошо, чтобы хотелось встретиться вновь…
— Разве? По-моему, там появилось больше вопросов, чем ответов.
На её лице произошла мгновенная перемена, глаза сощурились, а на щеках проступил яркий румянец.
— И какие такие вопросы тебя беспокоят? Сколько ночей не спала твоя мать или сколько слез она пролила? Или сколько раз мне снились кошмары с твоим искалеченным трупом в главной роли?
Разговор обещал быть долгим, и мне меньше всего хотелось вести его на повышенных тонах. Я перегнулся через стол и положил ладони ей на плечи, надеясь, что этот жест если не успокоит ее, то хотя бы ненадолго приглушит злость. Лучше бы я этого не делал: она вздрогнула, когда мои пыльцы коснулись её.
— Послушай. У меня есть единственное оправдание, но оно должно тебя удовлетворить.
Презрительная ухмылка в ответ.
— Я ничего не знаю... ничего не помню о том человеке, который был... которым я был.
— Ты имеешь в виду, что... потерял память? — изумлённо переспросила она. — Что-то вроде амнезии?
Я кивнул, наслаждаясь необычной и такой притягательной картиной: её лицо, изобразившее искреннее изумление, на мгновение полностью очистилось от подозрительности и ненависти. На меня смотрел ребенок, который вдруг нашёл простое и логичное объяснение постигшей его несправедливости и осознал, что ненавидеть больше некого. Но, к моему сожалению, эта перемена была недолгой:
