Крылья (СИ) - Славина Ирена (книги без сокращений TXT) 📗
— Да я проклял всё на свете, когда понял, что домой из Киева придется добираться поездами! — воскликнул он. — Я хочу снова летать на самолетах! Хочу смотреть на землю с высоты птичьего полёта и не блевать при этом последним желудочным соком. С конвейера вот-вот сойдёт специальная партия Силентиума: в той концентрации, что подходит для борьбы с остаточными. Хочешь отведать этого зелья?
— Да. Составлю тебе компанию, — отвечаю я.
Я смотрю вперёд и мне мерещится овал лица с серыми, как предгрозовое небо, глазами. Скоро эти глаза потеряют надо мной власть.
***
Сразу из аэропорта, не заезжая домой, с букетом нарциссов, завернутых в бумагу, я рванул в клинику к сестре. Мне не терпелось сжать её в объятиях, заговорить её таинственное горе, отвлечь. Сидеть с ней рядом, изучать её новую оболочку. Смотреть на женщину, которую я не видел никогда прежде, но узнавать в ней близкого человека. Магия, которой нет равных...
Приехал, ткнулся носом в стеклянную дверь палаты и замер. На кровати, укрытая одеялом до самого подбородка, лежала черноволосая смуглая женщина и неотрывно смотрела в потолок. Я открыл дверь и тихо просочился внутрь.
— Дио? — позвал её я, вытянув перед собой букет пронзительно-желтых цветов.
— Крис... — отозвалась та со слабой улыбкой, привстала на локтях и медленно села. Тёмные кудри рассыпались по плечам. Я сел рядом и обнял её.
— Как ты?
— Как эти цветы... Надрезали, накачали питательной химией и поставили в вазочку. Но они всё равно обречены...
Чёрт, угораздило меня купить этот несчастный букет.
— Никто тут не обречен. Понятно? Чем темнее ночь, тем ярче звёзды. Что бы там ни было, ты перешагнёшь через всё это и пойдёшь дальше. Точно не хочешь рассказать мне, что...
— Тс-с, не хочу об этом, — поморщилась Дио. — Лучше скажи мне вот что: я красивая?
Ох уж эти девушки... Даже на смертном одре найдут время посмотреться в зеркальце.
— Очень, — кивнул я, рассматривая её смуглое, пропорциональное личико с полными губами и черными, как уголь, ресницами.
— Оно... не хуже моего родного тела, так?
— Еще как не хуже. Тебе сам бог велел быть брюнеткой...
Я впервые вижу улыбку на этом лице и в душе страшно доволен собой.
— А эти волосы, а губы... М-м-м, только посмотри на себя. Все парни в этой клинике твои.
Диомедея улыбается еще шире.
«О, господи, продолжай в том же духе!» — мысленно приказываю я себе.
Я вытягиваю руку в направлении стеклянной двери нашей палаты, за которой в это время, едва переставляя ноги, проходит какой-то престарелый пациент.
— Включая даже вон того очаровательного старикана. Смотри, как бы он не приударил за тобой, не зря он тут ошивается... Папа вряд ли одобрит этот союз, имей в виду. Слишком стар для тебя, — несу я первое, что приходит в голову, только бы этот весёлый огонь в глазах сестры разгорался всё ярче и ярче... Но он исчезает так же быстро, как появился: улыбка тает, карие глаза наполняются слезами.
— Ну-ну, если тебе очень захочется, папа не будет против, — бормочу я, обхватывая сестру руками. — Хоть и жениху сто лет в обед...
— О боже, Крис, прекрати, — морщится Дио, касаясь лба слабой ладонью.
— Окей, — вздыхаю я. — Я просто очень волнуюсь за тебя.
— Я знаю, знаю... Прости. Но...
— ДЕНЬ ДОБРЫЙ.
Мы разом оглядываемся: в палату заглядывает высокая, коротко стриженая блондинка лет пятидесяти с огромными зелеными глазами и двумя рубинами в мочках ушей. И вот она уже целиком просачивается в палату, постукивая каблуками лакированных туфель. На ней деловой костюм, шелковый галстук и татуировка, выглядывающая из-под строгого воротника: кончик крыла птицы.
— Ну и видок, — заявляет женщина, глядя на нас.
Я перевожу взгляд на Диомедею, собираясь опротестовать это заявление...
— Да не она, а ты, Крис. Выглядишь, как будто всю ночь сражался с драконом.
Знала бы она, что почти попала в точку. Только у этого «дракона» прелестное личико и серые глаза...
— Чего не скажешь о вас, госпожа, — дурачусь я.
Никтея в самом деле выглядит прекрасно. Что не так-то просто при том теле, которое досталось ей в очередном прыжке. Сто восемьдесят сантиметров роста, анорексичная худоба и множество татуировок, покрывающих её спину, плечи и руки. Однажды тётушка Ники заявилась на торжественный приём в платье с открытой спиной, было на что посмотреть... Не знаю, почему она не стала удалять их. Низкий болевой порог? Солидарность с панк-культурой?
Ники протягивает мне тонкую ладонь в чёрной перчатке: легкая, холодная, немая ладонь. Я знаю, что под тканью перчатки — биопротез, идеально имитирующий форму кисти. И такой же протез — вместо кисти другой руки. Никтея заполучила тело, у которого не было кистей обеих рук, но, судя по всему, эти неудобства не пугали её: она использовала это тело уже почти три года и выглядела вполне довольной.
— Мне нужно поговорить с Диомедеей. Оставишь нас?
— До вечера, — подмигиваю я сестре. — Ваше желание для меня закон, госпожа.
— О небо, Крис, прекрати этот официоз, — фыркает та и закрывает дверь, послав мне ослепительную улыбку.
Я понятия не имел, что наспех распрощавшись с сестрой, в следующий раз увижу её только через два месяца.
***
Больше никаких цветов, я усвоил намёк. Теперь будет плюшевый зайчик с глазами-бусинками, который никогда не умрёт. Я вошёл в палату к Дио и онемел: выглаженная, заправленная кровать и никаких признаков того, что пациент всё еще обитает здесь... Я направился прямиком в приёмную, где чуть не наорал на молоденькую медсестру в голубой форме.
— Где пациентка из сорок второй палаты?!
— Сеньора Фальконе распорядилась о перемещении пациентки в другую реабилитационную клинику. Три часа назад её увезли...
— Куда?
— Нам не сообщили.
Сестру вот так вот наспех отправили, чёрт знает куда, не сказав мне ни слова? Я вытащил телефон и позвонил Никтее.
— Знаю-знаю, ты в бешенстве, — сказала Никтея вместо «здравствуйте». — Я этажом ниже в кафе, спускайся и постарайся не орать на меня при всем честном народе.
Я спустился в ресторан клиники, быстро выцепил взглядом блондинистый затылок Никтеи и в две секунды добрался до её столика.
— Где она?
— В Дании, — ответила Никтея, вылавливая из тарелки с салатом маленькую черную оливку и отправляя её в рот..
— В Дании нет реабилитационных центров Уайдбека, — прищурился я.
— Есть. Небольшая клиника на тридцать человек. Совсем маленькая.
— Учитывая её состояние, ей требуется куда более серьёзное заведение.
— Не требуется, поверь мне. Свежий воздух, вид из окна на пристань и датские булочки на завтрак.
Я прищурился. Она не в своём уме, это совершенно точно.
— Хочу съездить к ней и убедиться, что всё в порядке. Скажи адрес этой клиники и...
— Нет, — Никтея забросила в рот еще одну оливку и упрямо посмотрела на меня. — Это лишнее.
— Лишнее? — переспросил я. — Близкий человек рядом — это лишнее?
— Ага, — твёрдо ответила Ники, откладывая вилку. — В данной ситуации это абсолютно излишне.
— Родители знают?
— Конечно.
— Тогда я сейчас поеду домой и устрою допрос с пристрастием.
Никтея перестала жевать и наконец сосредоточила на мне свой взгляд — зелёный, как зелье колдуньи.
— Крис, я знаю, что с ней. Сегодня она выложила мне всё, что происходит. Я всё взвесила и уверена, что эта клиника в Дании — наилучшее место для неё на всей земле. Если её не поставят на ноги там, то больше не смогут нигде.
— Я тоже хочу подробностей всей этой истории.
— Извини. Секретная информация. Всё, что касается твоей сестры в настоящий момент, — больше не разглашается.
Мои глаза готовы полезть на лоб.
— Ой, да ладно! — взорвался я.
— Посмотрим на результат лечения, и если он будет положительным, то возможно я сниму гриф «СЕКРЕТНО» с этой истории, — подытожила Никтея, игнорируя моё возмущение.
Бесполезно. Всё равно что стучать головой в глухую стену.
