По усмотрению директора (ЛП) - "Desert_Sea" (серия книг TXT, FB2) 📗
Затем, подсунув пальцы под края футболки, она приподняла её и, снова не торопясь, потянула ткань вверх, пока не достигла плеч, и, подняв ее над головой, небрежно отбросила в сторону. Кожу покалывало от пробежавших по телу мурашек, заставив мысленно поблагодарить за огонь в камине, который Снейп предусмотрительно разжег в начале. Несомненно, порка усилила циркуляцию крови и хорошенько согрела, но без кофты и футболки она начала стремительно мёрзнуть, хоть и подозревала, что это неудобство будет докучать ей совсем недолго.
Вздохнув, Гермиона завела обе руки за спину и расстегнула застежку лифчика, а затем, подавшись плечами вперед, позволила бретелькам соскользнуть вниз. Чашки держались на груди всего мгновение, прежде чем рухнуть на пол.
Взгляд Снейпа уже был там. Гермиона знала, что ему нравилось наблюдать за ней. Он дал это понять ещё с самого начала — с того момента, как приказал встать над ним и помастурбировать.
Только теперь она намеревалась сделать это добровольно.
Как все изменилось.
Гермиона заскользила пальцами вдоль своего живота, пока не добралась до грудной клетки, где накрыла холмики груди. Обхватив соски, она перекатила их меж пальцев, разрешив себе реагировать так, будто их только что сжал он. Она не сомневалась, что Снейп сразу поймет, если она будет притворяться… или сдерживаться, либо, что ещё хуже, попытается помешать ей достичь желаемого. Поэтому Гермиона издала такой стон, который могла позволить себе лишь в тишине своей комнаты… или наедине с ним. Закатив глаза, она разомкнула пересохшие губы, выдыхая горячий, влажный воздух. Скручивая и оттягивая каждый из моментально напрягшихся сосков, Гермиона полностью отдалась нахлынувшим на неё ощущениям.
Снова посмотрев на Снейпа, она заметила, как на его скулах заиграли желваки… а член слегка дернулся. Отличный знак.
Продолжая возбуждать себя, она не могла не наслаждаться обратной реакцией — тем, как раздувались его ноздри, или как хмурились его брови, вынуждая пульсации между ног настолько усилиться, что та потребовала к себе незамедлительного внимания. По очереди скинув свои балетки, Гермиона расстегнула молнию, прежде чем завести большие пальцы под пояс и повернуться к нему спиной. Прогнув спину, она разом подцепила пальцами джинсы и трусы. Медленно потянув их вниз, Гермиона продолжала выгибаться, бесстыдно выпячивая ягодицы, пока перед директором не появилось то, что, как она надеялась, можно было бы назвать возбуждающим видом её нагой задницы, похотливо раскрывшейся и соблазнительно качнувшейся в тот момент, когда она освободила ступни от сковывающей их лужицы одежды.
Она выпрямлялась позвонок за позвонком, пока не встала в полный рост и, совершенно намеренно покачивая бедрами, направилась к креслу. Возможно, Гермиона немного перестаралась, но она хотела подарить Снейпу визуальное воспоминание, которое бы отпечаталось в его памяти надолго. Схватив кресло за подлокотники, она перетащила его немного вперед, пока то не оказалось напротив его обнаженной фигуры. Затем, взяв древко и плеть, она бросила очищающее заклинание на рукоятку, прежде чем отбросить свою палочку в сторону.
Ну вот, все готово, — можно начинать.
Резко развернувшись, Гермиона начала медленно опускаться до тех пор, пока не коснулась ягодицами края обивки, присев почти застенчиво… Однако сразу же отбросила любые приличия, небрежно раздвинув колени и выставив напоказ свою продепилированную промежность, прежде чем направить плеть вверх, а затем и вниз по внутренней стороне своего бедра. Пламя камина танцевало в глубине его глаз, когда он пожирал взглядом кожаные ремни, касающиеся её нагой кожи. Хоть Снейп, несомненно, всё ещё был раздосадован и задумчив, он также был заинтересован… чему свидетельствовал приподнявшийся член, ещё больше напрягшийся от созерцания ремней, трущихся своей шершавой поверхностью об её раскрытые половые губы.
При этом Гермиона чувствовала себя на удивление спокойно. Хоть происходящее и было так непохоже на все, что она когда-либо делала, ею двигало понимание масштабности поставленной перед ней задачи. И скованность, которая могла бы возникнуть в момент обнажения, была вроде как разрушена их предыдущими встречами. Гермиона сомневалась, что осталось хоть что-то в ее теле, что Снейп ещё не видел. В конце концов, он успел рассмотреть его во всех возможных ракурсах.
Последний раз скользнув плетью вдоль лобка, Гермиона уселась глубже в кресло и, облокотившись о его спинку, приподняла пятки и расположила их по краям подлокотников. Теперь она наблюдала за директором через V-образный разрез своих бедер.
Внезапно крутанув запястьем, Гермиона смогла ловко обхватить плеть сразу с двух сторон — теперь она держала ремешки в кулаке одной руки, а другой направила рукоять в его сторону.
Расширяющийся к кончику, черный набалдашник выглядел хоть и внушительно, но не невозможно, особенно учитывая то, что Снейп продемонстрировал ей накануне вечером. Поэтому Гермиона расположила плеть между ног и направила жесткую кожаную рукоятку к своей уже влажной щели, скользнув основанием вверх-вниз вдоль половых губ и услышав характерный хлюпающий звук своего возбуждения.
Переместив взгляд на Снейпа, она поняла, что можно даже не стараться выглядеть похотливой, ведь теперь это выходило совершенно естественно. Смочив языком пересохшие губы, она непроизвольно вжала плечи, выставляя напоказ торчащие соски. Веки тяжелели при виде играющих на его скулах желваков и влажного кляпа, зажатого в белой тюрьме зубов. Спускаясь взглядом вниз, она уставилась на тугие мышцы живота, на то, как обозначались под кожей вены, когда его член устремлялся ввысь.
Она шумно выдохнула, но не могла сдержать хриплого стона, непроизвольно слетевшего с ее губ вместе с воздухом. Он оказывал себе медвежью услугу. Если Снейп намеревался освободиться, то это было невозможно, пока перед ней перекатывались его блестящие от пота мышцы. Это зрелище лишь подкидывало в топку дров, отчего Гермиона заработала запястьем, словно набирающий скорость поршень. Она подталкивала фаллос к входу и слегка растягивала его, а потом быстро скользила вверх, чтобы проворно задеть клитор, — и все это продолжалось, пока её влагалище буквально не заныло от необходимости проникновения.
Раздвинув ноги ещё шире, она расположила блестящий от смазки набалдашник у своей промежности и начала постепенно вводить рукоятку внутрь. Упершись затылком в спинку кресла, она приподняла бедра, при этом слегка оттолкнувшись пятками от подлокотников.
— Да-а, — простонала Гермиона, погружая флоггер ещё глубже.
Отскакивая от стен, её голос гулким эхом разнесся по комнате. Приподняв голову, она увидела, как побелели его кулаки, сжавшиеся вокруг волшебных веревок. Опустив свой орлиный нос, он впился взглядом в погружающуюся рукоятку, прожигая ее глазами из-под мрачно нахмуренных бровей. Гермиона надеялась, что это было желание… а не просто жажда отмщения. И блеск на его члене, сверкающий драгоценный камень, венчающий головку, вселял надежду, что она возможно была права.
Скользнув пальцами свободной руки вниз, она потерла клитор, другой рукой еще глубже погрузив в себя рукоятку. Ей практически удалось представить, что мужчина, стоявший перед ней, не был ее директором, что их противостояние и чисто деловые отношения остались в прошлом… и что она не ставила себя под удар, рискуя получить серьезные последствия после освобождения его от оков.
Но Гермиона не тешила себя пустыми иллюзиями — её разум всегда был удручающе честен. Поэтому она, стиснув зубы, сосредоточилась на своем желании продемонстрировать, что он может добиться нужного уровня возбуждения без необходимости чувствовать боль, на самом деле даже без прикосновений. Вряд ли это было для Снейпа откровением, ведь он понимал гораздо больше в таких вещах. Но Гермиона хотела, чтобы он знал, что она знала это… и что она узнала это от него.
Безбожно теребя набухший клитор, она погружала в себя флоггер и не могла не упиваться тем, как дергались его бедра, или как вздымалась широкая грудь, выпуская на свободу его тяжелое дыхание. Но то, что окончательно добило её — были его глаза. Ощущение его взгляда, скользящего по её телу, осознание его полной осведомленности о ней, а так же масштаба пережитых им страданий — всё это Гермиона находила ужасно эротичным. Особенно осознание того, что её действия наконец-то смогли вызвать ответную реакцию, несмотря на все прошлые усилия директора казаться равнодушным и отстранённым.
