Краткая история всего - Уилбер Кен (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗

философии», где он обсуждает понятие «радикального эмпиризма» Уильяма Джеймса.

Мы должны быть очень осторожны с этими терминами, потому что «эмпиризм» здесь не

означает только чувственный опыт, он означает опыт вообще, в любой области. Он

означает непосредственное понимание, непосредственный опыт. И Уилл Тернс был

намерен продемонстрировать, что столько чистый, недуальный и непосредственный опыт

является «основным материалом» реальности, если можно так выразиться, и что субъект и

объект, разум и тело, внутри и снаружи — все это производные или вторичные понятия.

Они появляются позже, тогда как изначально существует непосредственность чистого

опыта, которая и является высшей реальностью как она есть.

И Рассел был вполне прав в том, что называл Джеймса первым традиционным или

«признанным» философом, который поддержал этот недуальный подход. Конечно, почти

все мистические или умозрительные традиции говорили об этом за несколько

тысячелетий до него, но Джеймс оказался первым современным западным философом, который смог признать это и тем самым пойти против господствующей тенденции... и

Рассел признал его правоту.

Джеймс вводит это недуальное понятие в эссе под названием «Действительно ли

сознание существует?» И он ответил, что сознание не существует, что очень смутило

многих читателей. Но смысл этой фразы был просто в том, что если вы очень тщательно

рассмотрите сознание, то поймете, что это не вещь, не объект и не субъект. Если вы

будете тщательно изучать сознание, то вы увидите, что оно есть просто единство с тем, что есть в нашем восприятии, как мы видели на примере с горой. Вы как субъект не

видите гору как объект, а скорее вы и гора едины в непосредственности фактического

опыта. Итак, в этом смысле, сознание как субъективное единство попросту не существует

— оно не есть нечто отдельное. В непосредственности опыта существует только Один

Вкус. Так что чистый опыт не раздроблен на внутреннюю и внешнюю часть, в нем нет

160

никакой двойственности, никакого дуализма! Как замечательно сказал Джеймс: «Опыт, я

считаю, не обладает такой внутренней двуличностью». И мы понимаем, что слово

«двуличность» здесь имеет значение и «двойственности», и «разделения».

Дуальность опыта — это изначальная ложь, исконная неправда, начало невежества и

обмана, трагедия раздробленного «я», начало сансары, начало лжи, расположенной в

сердце бесконечности. Каждый опыт, взятый как он есть, — это Один Вкус, он изначально

не разделен на субъект и объект. Этот раскол, эта двуличность является ложью, первичной ложью, изначальной неправдой, и началом «маленького я», раздробленного

«я», самости, которая скрывает свое изначальное страдание. Удивительно, но Дайседзу

Судзуки, великий Мастер школы Дзен, сказал, что радикальный эмпиризм Джеймса (или

недуальный эмпиризм) был дорогой Запада к состоянию «без разума», или к Пустоте. Это, возможно, слишком сильные слова, но вы понимаете их смысл.

Рассел довольно тонко понимал тот факт, что великие мудрецы умозрительной

традиции, от Плотина, Августина, Экхарта и до Шеллинга, Шопенгауэра и Эмерсона, уже

разрешили или расторгли эту двойственность субъекта и объекта. Но, кроме того, Рассел

очень ясно выражает основное достижение Джеймса: главная цель этого эссе

(«Действительно ли сознание существует?») заключается в отрицании того, что

отношение субъекта и объекта фундаментально. Этот факт до тех пор считался

философами само собой разумеющимся, то есть «знание» они себе представляли как

явление, в котором некое лицо, единство или субъект знает нечто о другом, о вещи или об

объекте («две руки» опыта). Наблюдатель, как считалось, это разум или душа; объект мог

быть как материальным объектом, так и вечной сущностью, другим разумом, или, с

некоторым допущением, он был равен наблюдателю.

Почти все в традиционной философии было связано с двойственностью субъекта и

объекта. Различие разума и объекта заложено в традиционном понятии «истины», которое

будет радикально пересмотрено, если не принимать различие субъекта и объекта как

фундаментальное. А затем Рассел добавляет: «Со своей стороны я убежден, что Джеймс

был прав в этом вопросе, и только на одном этом основании он заслуживает почетного

места среди философов».

В: Значит, они оба мельком увидели недуальный уровень?

КУ: Я думаю, да. Почувствовать краткий проблеск отсутствия дуальности очень

легко. Об этом можно говорить с большинством людей, как мы это делали некоторое

время назад. И я думаю, что именно благодаря Уильяму Джеймсу это произошло с

Бертраном Расселом лично, о чем сам Рассел и сообщает. Прямо после того, как он

говорит: «Я убежден, что Джеймс был прав в этом вопросе», Рассел добавляет: «Я думал

иначе, пока он не убедил меня в правоте своей доктрины». Я думаю, что Джеймс только

указал на эту истину для него! Вы видите гору, и где же ваш разум? Внимание и гора...

неразделимы!

В: Значит, они понимали вкус Дзэн? Вкус недуального опыта?

КУ: Ну, мерцание, вкус, намеки на недуальное состояние — это почувствовать

довольно легко. Но для Недуальных традиций это только начало пути. Когда вы

находитесь в этом несотворенном состоянии чистой непосредственности или чистой

свободы, тогда начинают происходить странные вещи. Все субъективные тенденции, с

которыми вы предварительно себя отождествляли, все те маленькие «я» и субъекты, которые считали, что между Видящим и тем, что он видит, есть различие, все они

начинают сгорать в свободе отсутствия дуальности.

Вы не должны ничего делать, кроме того, чтобы удерживать себя в этом состоянии и

позволять всему происходить самостоятельно. Все это спонтанно достигается в

пространстве изначальной свободы. И в то же самое время вы сгораете заживо. На самом

деле, не имеет никакого значения, какой опыт у вас возникает, так как простое, естественное, несотворенное недуальное состояние предшествует опыту, дуальности, поэтому оно счастливо охватывает все то, что появляется. И возникают странные

161

ощущения, что вы должны сохранять это «усилие без усилий» в течение достаточно

долгого времени и постоянно умирать этими небольшими смертями. Именно здесь

начинается подлинная практика.

Ни Джеймс, ни Рассел не сделали этого, и это ясно показано в их философиях. Рассел

объявляет, что он полностью согласен с тем, что субъект и объект вторичны по

отношению к исконному пониманию. А затем, в своей собственной работе, он сразу же

возвращается к отождествлению с производным субъектом, с вторичным «я», с маленьким

рациональным разумом. И он строит свою аналитическую философию, основываясь на

этой лжи, на этой двуличности. Что же в этом хорошего? У него не было ключа к тому, куда ведет это состояние.

Даже Джеймс не проник в это изначальное состояние достаточно глубоко, и поэтому

его радикальный эмпиризм довольно быстро деградировал в эмпирический

феноменализм, который, в свою очередь, превратился в правосторонний эмпиризм и

прагматизм — чрезвычайно неутешительный финал, американский до основания. Хотя

это, конечно, не умаляет важности тех удивительных первых шагов, которые он сделал.

Просветление

В: Вы сказали, что недуальность не отменяет двойственность на ее собственном

уровне.

КУ: Нет, это было бы совершенно неправильно. Эти дуальности существуют между

субъектом и объектом, внутренним и внешним, левым и правым, и они по-прежнему

будут возникать, и даже должны возникнуть. Эти дуальности и есть механизм проявления

Духа как чистой непосредственно данной Сущности явлений действительности. Дух