Дальние пределы человеческой психики - Маслоу Абрахам (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
в противовес централизации, за автономию и за личную ответственность,
они не доверяют большим организациям или учреждениям, концентрирующим
власть. Они не принимают принуждение в качестве механизма социального
управления. Эта философия экологична и даоистична в своем отношении к
природе, к реальности и т. д. В какой степени обществу необходима
иерархичность структуры? Нужна ли она, например, в киббутце, или на
фабрике фроммовского типа, или на кооперативной ферме, на народном
предприятии и т. д.? Нужно ли в таком случае управление? Нужна ли
власть? Власть, которая подхлестывала бы волю большинства? Власть, ко-
копросы оля нормативного социального психолога
торая карала бы ослушников? В качестве примера евпсихичной
<субкультуры>, лишенной строгой иерархии, можно рассмотреть научное
сообщество. Оно децентрализовано, основано на доброй воле, однако его
деятельность скоординирована и продуктивна, это общество располагает
достаточно всеобъемлющим и эффективным этическим кодексом (который к
тому же работает). А с другой стороны, устройству научного сообщества
можно противопоставить Синанон (субкультуру высокоорганизованную, с
жесткой иерархической структурой).
6. Вопрос дурного поведения. При описании многих утопий этот вопрос
просто не затрагивается. Либо умышленно, либо нет. В таких идеальных
обществах нет тюрем и нет преступников. Никто никому не причиняет
вреда. Там не совершается преступлений. Но я в качестве основного
постулата создания Евпсихеи принимаю тот факт, что проблема плохого,
психопатологического или дурного поведения, проблема жестокости,
зависти, жадности, экслуатации, лени, греха, насилия и т. д. должна
быть сознательно рассмотрена и решена. (<Вера в то, что возможен такой
порядок вещей, который отменит конфликты, борьбу, глупость, алчность и
зависть, - самый короткий и верный путь к страданию и безысходности>.
- Дэвид Лилиенталь) Вопрос зла нельзя замалчивать, он заслуживает как
интраперсонального осмысления, так и обязательного обсуждения в
терминах общественных преобразований, то есть учета его
психологической и социологической значимости (что означает также и
учет его исторической значимости).
7. Опасность оторванного от реальности перфекционизма. Я считаю, что
перфекционизм как идея достижимости некого идеала или возможности
некого совершенного решения чрезвычайно опасен. История утопий дает
нам множество примеров подобных фантазий - антиреалистичных,
недостижимых, не учитывающих человеческого фактора. (Такие, как
<Возлюби ближнего своего, как самого себя. Если у тебя есть добро,
поделись им с ближним. Все люди - братья. Никто не вправе
возвеличиться над братом своим. Применение силы - всегда зло. Нет
плохих людей, есть люди, которых не любят>.) В общем виде вслед за
рождением подобной идеи происходит следующее: перфекционизм как
стремление к изначально недостижимому неизбежно приводит к неудаче,
та, в свою очередь, - к разочарованию, и в результате человек падает
духом, погружается в безысходную апатию или становится враждебным ко
всяческим надеждам и ко всяческим деяниям. Таким образом,
перфекционизм зачастую лежит в основании активной враждебности по
отношению к мечте о совершенстве. Человек, не дождавшись осуществления
несбыточного, начинает считать невозможным любое улучшение.
8. Как быть с агрессией, враждебностью, борьбой, конфликтами? Можно ли
искоренить их? Или агрессия и враждебность инстинктивны в некотором
смысле? Какие из институтов общества поощряют агрессию? Какие
минимизируют ее? Если мы считаем, что войны неизбежны, пока человече-
230
Общество
ство разделено границами суверенных государств, - значит ли это, что в
будущем объединенном мире сила может оказаться ненужной? Будут ли
армия и полиция защищать интересы будущего правительства объединенного
мира? (В качестве основания для дискуссии могу предложить главу 10
<Инстинктоподобна или нет деструктивность?> из моей книги <Motivation
and Personality> (95) и Приложение В.) Мой взгляд на эту проблему,
изложенный в общем виде, таков: агрессия, враждебность, неуживчивость,
конфликтность, жестокость, садизм без сомнения присущи человеку, мы
можем увидеть это в самом ясном свете, послушав его, лежащего на
кушетке психоаналитика, проникнув в его фантазии, в его сны и т. п. Я
считаю, что начатки агрессивного поведения можно обнаружить у каждого
человека, либо в действительности, либо в потенции. Если я встречаюсь
с абсолютно неагрессивным человеком, я предполагаю, что он либо
сдерживает, либо подавляет агрессию. Я считаю, что при движении
невротичного или психологически незрелого человека к самоактуализации
или к зрелости очень заметно меняется именно качество агрессии, что
садистское, жестокое, злобное поведение - это проявление агрессии,
свойственное неразвитым, невротичным, незрелым людям; но по мере
личностного созревания человека, в процессе обретения им внутренней
свободы присущая ему агрессивность все чаще проявляется в виде
праведного возмущения, постепенно становится способом самоутверждения,
способом противостоять эксплуатации и угнетению, отстаивать идеалы
справедливости и т. д. По моему мнению, успешная психотерапия именно
таким образом изменяет качество агрессии, то есть заставляет
проявляться присущую человеку агрессивность таким образом, чтобы она
служила не жестокости, нездоровому самоутверждению. Кроме того, я
считаю, что вербальные проявления агрессии могут оказаться заменой
агрессивному поведению. Я считаю, что организация социальных
институтов может как повышать, так и снижать вероятность агрессивного
поведения. Я считаю, что юношам в большей степени, чем девушкам,
необходим некий одобряемый обществом способ <выпустить пар>,
реализовать избыток агрессивности. Как обучить молодых людей управлять
своей агрессивностью и разумно выражать ее? Как добиться, чтобы при
этом и юноша получил облегчение, и не пострадали окружающие его люди?
9. Есть ли мера желанной простоты жизни? Или жизнь должна быть в меру
непростой?
10. Может ли общество допустить <отдельность> отдельной личности,
ребенка, семьи? Нужны ли пределы совместности, общей деятельности,
общности и сообщности общественной жизни? Нужны ли пределы
приватности, <позволению быть собой>, терпимости и суверенитету?
11. Нужны ли пределы долготерпению общества по отношению к своим
членам? Что должно прощать? Чего нельзя простить? Что требует
наказания? Насколько терпимым может быть общество по отношению к
ограниченности, к лжи, к жестокости, психопатологии, преступности и
тому
Вопросы для нормативного социального психолога
подобным вещам? Как должно защищаться общество от слабоумия, от
старческой немощи, от невежества, от убожества и т. д.? Этот вопрос
важен еще и потому, что он поднимает другой вопрос, а именно вопрос о
чрезмерной защите, об ограничении в правах и установлении опеки над
теми, кто не нуждается в опеке, что в свою очередь тесно смыкается с
проблемой ограничения свободы мысли, дискуссий, экспериментирования,
