Вельяминовы - Дорога на восток. Книга 2 (СИ) - Шульман Нелли (читать книги полностью txt) 📗
— Поэты, — сладко улыбнулась Джоанна, выбивая десятку, — не умеют стрелять, на то они и поэты». Она положила пистолет на прилавок тира: «У меня болит голова, мы с Вероникой прогуляемся вокруг Серпентайна и вернемся. Не волнуйся за приличия, — девушка усмехнулась, — в парке все равно никого нет. Пошли, Вероника, — подогнала она старшую сестру.
Когда девушки очутились на улице, Джоанна деловито сказала: «Я ухожу. На Ганновер-сквер сама доберусь. А ты иди, — она кивнула на озеро, — иди туда».
— Джоанна! — шепотом ответила Вероника, обернувшись на дверь тира, — а что я Джону скажу, маме…Мы ведь уезжаем сегодня…
— К отъезду я вернусь, — Джоанна пожала острыми плечами. Она была в охотничьей, короткой, по щиколотку юбке, из темно-синего, тонкого сукна, и отделанном замшей, мужского покроя, рединготе. Белокурые волосы были затянуты в небрежный узел, светло-голубые глаза играли опасным огнем. Вероника, опустив руки, попросила: «Придумай что-нибудь, я не знаю…»
— Соврешь, — отмахнулась Джоанна. Сжалившись, потянувшись, — Вероника была много выше, — она погладила сестру по плечу: «Скажи, что я лошадь взяла, и забыла о времени, на часы не посмотрела».
— Мама будет недовольна, — обреченно заметила Вероника. Джоанна только закатила глаза: «Маме полезно вспомнить, что здесь не бретонская провинция». Она присмотрелась к Серпентайну: «Там кто-то гуляет, на берегу. Кажется, я его видела уже».
— Иди, иди, — спохватилась Вероника. Проводив сестру глазами, перекрестившись, убрав книгу в бархатный мешочек, что висел у нее на запястье, девушка горько сказала себе: «Может быть, он просто хотел со мной об искусстве поговорить. И вообще, он в трауре…, - Вероника сжала длинные пальцы и напомнила себе: «Что будет, то и будет».
Джоанна дошла до Парк-Лейн. Остановившись, запахнув редингот, — ветер был восточным, резким, — девушка сразу увидела его.
— Все-таки красавец, — невольно подумала Джоанна. Его каштановые, немного длинные, волнистые волосы развевались за плечами, он шел, чуть прихрамывая.
— Леди Холланж, — он поклонился, — я рад, что вы пришли.
— Здравствуйте, — она мимолетно улыбнулась, почувствовав прикосновение его губ к своей руке, — здравствуйте, лорд Байрон.
В изящной, затянутой темно-зеленым шелком спальне, пахло лавандой.
— Позвольте, леди Кроу, — сэр Ричард Крофт, врач королевской семьи, ловко ощупал скрытый кружевной рубашкой, большой живот и посчитал пульс: «Все в порядке! Через месяц, или чуть позже, нас ждет счастливое событие».
— Сэр Ричард, — Мэри подложила подушку под спину, — а что с положением ребенка? Не перевернулся?
— Пока нет, — признал врач, вымыв руки в серебряном тазу, — но еще есть время. Не волнуйтесь, леди Мэри. Больше вам бегать нельзя, — Крофт шутливо погрозил ей пальцем, — я предпочитаю, чтобы женщины в последнем месяце беременности отдыхали. Только по дому, впрочем, — он вытер руки и посмотрел на мелкий дождь за окном, — такая сырая погода, что и на улицу выходить не хочется. Читайте, вышивайте… — он посмотрел на стопку бумаг, что лежала на столике орехового дерева. Мэри безмятежно улыбнулась: «Это рукопись книги моего мужа, сэр Ричард, я ее правлю».
— Хорошо, хорошо, — он отряхнул свой сюртук и Мэри попросила: «Если вам нетрудно, сэр Ричард, позовите моего сына. Он в детской, с миссис Мартой».
Бен помялся в дверях. Он был, похож на отца, невысокий, легкий, темноволосый, с красивыми, синими глазами. Забравшись на постель, мальчик прижался к Мэри: «Я буду скучать, мамочка».
— Там будет весело, в Оксфордшире, — уверила его мать. «Там Жан, твой лучший друг, Джон-младший, Юджиния…, Когда ты приедешь, у тебя будет братик, или сестричка».
— Сестричка, — Бен обнял мать и потерся носом о смуглую щеку. «У тебя ничего не болит, мамочка?»
— Совершенно ничего, — Мэри пощекотала его: «Все хорошо будет. Врач отличный. Ранение пять лет назад, как случилось, я и забыла о нем».
Когда муж и свекровь приехали за ней на рыбацкой лодке, из Саутенда, Мэри уже ходила — медленно, с костылем, опираясь на руку Деборы, или Джо. Дебора тогда, смущаясь, сказала: «Я, конечно, еще неопытная акушерка, сестричка, но тебе сейчас нельзя рожать, подождать надо».
— Я и не собираюсь я рожать, — усмехнулась тогда Мэри, — я по лестнице еле спускаюсь.
— Все в порядке, — повторила она, дверь стукнула и муж, стоя на пороге, улыбнулся: «Беги в свою спальню, старина. Там Юджиния начала твой багаж собирать, помоги ей, она в игрушках твоих не разберется».
Майкл наклонился. Поцеловав Бена, он устроился рядом с женой: «Палата проголосовала «за», милая. Мы сейчас дождемся родов, и поедем с папой и Мартином на север. Мартин уже у Холландов, и Марта туда идет».
Он обнял Мэри, и шепнул: «Как ты?»
— Успела положить сверху пару страниц твоих заметок, — жена подняла бровь, — мне эти документы с Ладгейт-Хилл принесли сразу перед визитом сэра Ричарда. Еще бы заинтересовался, — она потянулась к бумагам, — что это за ряды цифр.
Майкл посмотрел на лист бумаги в ее руках: «Конечно, если бы я с ними посидел пару часов…»
— Все бы расшифровал, — Мэри поцеловала его в щеку. «Ты у нас гений, дорогой мой. А я простой клерк со знанием математики. Расскажи мне, — она зевнула, — расскажи о Палате, а то ведь женщин туда не пускают».
— Расскажу, — темные, кудрявые волосы щекотали ему губы. «Потом принесу тебе поесть, и будем спать, — Майкл рассмеялся. «Такая погода, что с кровати вставать не тянет».
Внизу, в библиотеке, было тихо. Сэр Ричард, приняв от Марты бокал с вином, заметил: «Отличный портвейн, миссис Кроу. Французских вин теперь не достать, они только контрабандные…»
Ее тонкие, розовые губы улыбнулись: «Это противозаконно, сэр Ричард, сами знаете».
Марта отпила вина. Чуть не рассмеявшись вслух, женщина вспомнила голос его светлости: «Не могу же я не принять подарок от своего, как бы это выразиться, товарища по оружию. И вашего тоже. Десять ящиков бордо, от капитана Фэрфакса, из Плимута. Вернее, из Сен-Мало. Только гостей им не поите, пожалуйста, а то начнут задавать ненужные вопросы».
— Не буду, конечно — Марта вздернула бронзовую бровь. «Это вино дальше Ганновер-сквер не поедет, а там у нас нет слуг, болтать некому».
— Очень неудачное лето, — сказал сэр Ричард, сидя у разожженного камина. «Фермеры будут в большом убытке, такие дожди…»
— По всей Европе так, — рассеянно сказала Марта, взглянув на карту. «Сейчас Наполеон на Россию не двинется, — подумала она. «Во-первых, дожди. Пока они до Польши доберутся, в грязи потонут, да и войска ему собрать надо. Не раньше конца июня. Еще месяц. До зимы он может взять Санкт-Петербург, и тогда…, А ведь еще Мэдисон все собирается нам войну объявить. Он уже ввел в действие эмбарго на торговлю с Британией. Господи, как сговорились все. Иосиф, наверное, в Амстердаме, не может перед походом туда не заехать. Вот и хорошо».
— Сэр Ричард, — она покачала изящной ногой в туфле из атласа цвета меди и расправила струящийся, переливающийся темным золотом шелк платья.
— Ей шестой десяток, — подумал врач. «Четверо детей, а больше сорока не дашь, отлично сохранилась. Голову дома не покрывает, надо же, по новой моде».
Бронзовые волосы были уложены волнами на висках. Зеленые, прозрачные глаза посмотрели на него. Марта спокойно спросила: «Как моя невестка? Я беспокоюсь, сэр Ричард, может быть, это двойня? Живот…»
— Совершенно точно не двойня, миссис Кроу, — отозвался он. «Ребенок один, просто крупный, думаю, мальчик. Лежит он пока поперек, но обязательно перевернется, еще месяц до родов. Если не перевернется, — сэр Ричард развел руками, — у нас есть акушерские маневры, щипцы…»
— Вы напишите, — попросила Марта, — напишите свое заключение, сэр Ричард.
Врач покраснел: «Миссис Кроу, если вы мне не доверяете…»
— Я доверяю, — серьезно ответила Марта. «Мы все вам доверяем. Вы наш семейный врач, сэр Ричард. Просто, — она повела рукой, — мне так будет спокойнее…». Она вдруг рассмеялась: «Я же была у вас в кабинете, на Уэлбек-стрит, и видела ваши папки. Вы все равно ведете истории болезни».
