Иоланда — дочь Черного корсара - Сальгари Эмилио (полная версия книги txt) 📗
— И много на вас напало? — спросил Морган.
— Нет, семь или восемь человек, — ответил индеец.
— С луками и стрелами?
— И с тяжелыми ванайями.
— Что это за штука?
— Деревянные палицы с железными наконечниками. Они ими орудуют с необыкновенной ловкостью.
— Вас преследуют?
— Да.
— Значит, они где-то рядом?
— Не знаю, — ответил индеец. — Час назад мы их потеряли из виду.
— А у нас нет даже ружья, — сказал Морган, бросив беспокойный взгляд на Иоланду, которая и бровью не повела, хотя разговор шел по-испански.
— Но у вас есть пистолет, сеньор Морган, — сказал Кармо.
— С двумя зарядами и подмоченным порохом.
— Ничего, высушим, а заряды прибережем на крайний случай.
— Хорошо, кончаем завтрак и в путь, — сказал флибустьер. — Если отыщем наших, то никакие дикари нам не страшны. Присядьте, сеньора Иоланда, и ничего не бойтесь.
— С вами я как за каменной стеной, — ответила девушка.
Жаркое было уже готово, его разделили между всеми, угостив обоих индейцев. Заменитель хлеба пришелся как нельзя кстати.
За едой Кумара рассказал, что он и его товарищ принадлежат к большому племени карибов, что их деревня расположена на берегу глубокой бухты, до которой рукой подать, и что он — один из признанных и уважаемых вождей этого племени.
Завтрак прошел спокойно, без всяких помех. Людоеды, скорей всего, сбились со следа или, потеряв надежду догнать индейцев, удалились восвояси.
— А теперь в путь! — сказал Морган, помогая Иоланде подняться. — Дойдем до мыса и, думаю, обнаружим корабль за ним.
— А если он утонул со всей командой?
— Это было бы хуже всего, — ответил Морган.
— Значит, не видать тогда Тортуги?
— Да нет, попытаемся переплыть залив на индейской пироге. Это, конечно, рискованно, сеньора, но не оставаться же здесь до конца наших дней, — решительно изрек флибустьер.
Предводительствуемые обоими индейцами, чувствовавшими себя спокойней с белыми людьми и не решавшимися до этого войти в лес из боязни наткнуться на ойякуле, внушавших им неодолимый страх, они двинулись в путь вдоль опушки леса.
Северный ветер стих, и море стало понемногу успокаиваться, однако шум прибоя по-прежнему не смолкал, ибо берег изобиловал мелями и подводными камнями.
Никаких обломков у берега не было. Парусник, видимо, вынесло в открытое море, а затем швырнуло на рифы за мысом, где он и разбился.
Растительность в лесу стала понемногу меняться. Время от времени среди пальм стали попадаться густые заросли бананов с характерными длинными листьями, симарубы, чьи корни и кора обладают тонизирующими свойствами и под сенью которых, если верить индейцам, любят укрываться сухопутные черепахи, а также высоченный бамбук, достигающий такой толщины, что индейцы используют его для постройки прочных каноэ, которые невозможно разрубить самыми острыми топорами.
Стаи туканов с разноцветным оперением и огромными желтыми клювами перелетали с множеством попугаев с ветки на ветку, в кустарниках шныряли чудовищные ящерицы с изумрудными боками, отвратительные на вид, но весьма ценимые из-за своего мяса, напоминающего по вкусу нежную курятину.
Оба индейца, хотя и привыкшие к лесным переходам, шли осторожно, внимательно глядя под ноги и вороша концом лука сухие листья и высокую траву, чтобы не наступить на многочисленных змей или крупных муравьев, укусы которых — особенно самых страшных, так называемых «фламандских» — вызывают дикие боли и даже лихорадку. Попадались и пресмыкающиеся. В одном месте перед ними возникло какое-то совершенно черное существо: вытянувшись во всю длину и издав пронзительный свист, оно попыталось их укусить. Это был ядовитейший «аи-аи», чьи укусы ведут к мгновенной смерти.
Через час маленький отряд пересек рощу огромных пассифлор на мысу, на сотни метров выдававшемся в море, и вышел на противоположный берег.
— Обломки!.. — сразу же крикнул Морган. — Корабль разбился!
Глава XX
Нападение ойякуле
Добравшись до кромки обширной бухты, глубоко врезавшейся в лесистый берег, путники обнаружили множество обломков, прибитых волнами к утесам. Наряду с реями, кусками обшивки и палубными досками в море болтались ящики и бочки, они с грохотом налетали друг на друга и тут же разваливались на куски. Огромные брусы, отколовшиеся, возможно, от шпиля или кормового колеса, застряли в зарослях мангров и теперь торчали в кривых сучьях этих растений. Обломков было хоть отбавляй, но ничто не говорило о присутствии человека. Песчаный берег, насколько хватало глаз, был совершенно пуст, море не вернуло ни мертвых, ни живых — вещь необъяснимая, так как парусник к моменту крушения был переполнен людьми.
— Не могли же все утонуть!.. — воскликнул Морган изменившимся голосом. — Среди наших было немало отличных пловцов, они не спасовали бы перед любыми волнами. Что скажешь, Кармо?
— Но это в самом деле обломки нашего корабля? — ответил вопросом на вопрос Кармо.
— Что вы имеете в виду, Кармо? — спросила Иоланда.
— Ведь это могут быть и обломки фрегата, который мы бросили после абордажа.
— А что с нашим кораблем? — засомневался Морган. — Куда он мог подеваться? Давайте взглянем, что там вынесло на берег, — добавил он задумчиво.
С трудом пробравшись через мангровые заросли, они вышли наконец к тому месту, куда волны вынесли обломки корабля, и здесь на песке обнаружили немало нового, в том числе пушечный лафет без ствола. Морган бросился к нему, зная, что на пушках обычно обозначается имя корабля, которому они приписаны.
— Ты прав, Кармо! — крикнул он. — Это обломки фрегата. На лафете — его название.
— Но что же с парусником? — спросила Иоланда.
— Не знаю, что вам сказать, сеньора, — ответил Морган, нахмурив лоб. — Боюсь, он попал в беду.
— Неужели пошел ко дну? — взволнованно проговорила Иоланда.
— Все наши, должно быть, покоятся на дне. Я так думаю, сеньора. Корабль, похоже, отнесло далеко от берега, а затем поглотило море.
— Бедный Ван Штиллер! — простонал Кармо. — Отправиться в одиночку на тот свет!
— Но у нас нет доказательств этого, — возразила Иоланда.
— Корабль был полон воды, сеньора, и его могло спасти только чудо. Боюсь, нам остается заняться только своими делами.
— Что вы собираетесь делать, сеньор Морган?
— Раз уж судьба послала нам этих индейцев, пойдем к их сородичам, — ответил флибустьер. — У них, по крайней мере, мы обретем на время убежище и защиту. Не забывайте, что в этих лесах бродят людоеды.
— А как нас примут индейцы?
— Карибы, если их не обижать, никого не трогают, — ответил Кармо. — Я их знаю, мы бывали у них с вашим отцом.
Морган принялся расспрашивать Кумару.
— К завтрашнему вечеру, — сказал тот, — мы смогли бы добраться до деревни, если на нас не нападут ойякуле. Мы спрятали нашу пирогу в зарослях муку-муку возле реки, впадающей в лагуну, и, надеюсь, враги ее не нашли.
— А далеко эта лагуна?
— Три часа ходьбы.
— Лишь бы проклятые людоеды не ждали нас там, — сказал Кармо. — Не люблю иметь дело с дикарями, особенно если со мной нет аркебузы.
— Нас и так могут застать врасплох, если мы останемся здесь, — заметил Морган. — К тому же их всего восемь, а порох у меня в пистолете подсох. Двоих я наверняка укокошу, а еще есть палаш. Ну что, пошли? — спросил он индейца с клювом тукана в челке.
— С белыми людьми ничего не страшно, — ответил Кумара. — Они смелые воины.
И маленький отряд тронулся в путь. Впереди гуськом шли индейцы, держа наготове луки и стрелы. Трое белых мрачно и хмуро шагали за ними. Особенно невесел был Морган, который не только потерял своих верных друзей и богатую добычу, но и остался без корабля и всякой защиты. К тому же он мог попасть в руки дикарям или испанцам вместе с девушкой, которую поклялся спасти.
Кармо тоже повесил нос, убитый бесславным концом своего закадычного друга бедняги гамбуржца.
