Русская народно-бытовая медицина - Попов Г. (библиотека электронных книг .txt) 📗

Влияние это выразилось до известной степени и в самых отношениях народа к заразным больным. Во избежание заразы народ не ходит в те дома, где есть заразные больные (Сольвычегодск. у. Вологодск. г., Котельническ. у. Вятск. г.). Таких больных, из боязни заразиться, не только не посещают, хотя обычно и жалеют, но не ходят смотреть и покойников (Скопинск. у. Рязанск. г.), а маленьких детей из того дома, где есть больной, отводят к родным и знакомым в селе (Чембарск. у. Пензенск. г.).

При появлении дифтерита, не только ребенка и мать отделяют от всех, ложку и чашку ставят на отдельное место, но к больному ребенку, как он не кричи, никто не подойдет, кроме матери, даже в её отсутствие (Карачевск. у. Орловск. г.). В других местах отношение к таким больным еще строже: чашку, ложку и полотенце больного не трогают, и в дом, где есть больной, не только никто из односельчан ни зачем не пойдет, но избегают даже встречи с членами семейства этого дома. В некоторых местах Вологодского и Грязовецкого уездов (Вологодск. г.), по отношению к тифозным больным, обращение это достигает такой степени строгости, что сами односельчане следят за тем, чтобы никто не ходил в те дома, где есть больные. Нередко крестьяне, при появлении заразной болезни, просят предохранительных средств у врача и фельдшера, одежду больного, постель и другие вещи тщательно вымывают, а иногда уничтожают, бросая их в речку (Инсарск. у. Пензенск. г.). Во всех этих случаях проглядывают уже здоровые и свежие элементы понятий, то новое, что внесла в народную жизнь земская медицина. Хотя часто это только ростки и лишь формирующиеся понятия, иногда, как в последнем из приведенных случаев, не лишенные эгоизма и узости, но имеющие уже все задатки для своего дальнейшего развития в будущем.

Громадную услугу земские врачи оказали народонаселению надлежащей постановкой дела оспопрививания, фактически почти отсутствовавшего до введения земской медицины. За немногими исключениями, осознание необходимости и значения привития предохранительной оспы почти всеобще. Важность её привития хорошо сознаётся громадным большинством населения, и крестьяне считают, большею частью, обязательным привить оспу детям в самом раннем возрасте [116]. Очень часто охотно и без всякого неудовольствия в случае неудачи первой прививки, дают прививать оспу второй и третий раз. В некоторых случаях, по-видимому, понимают разницу в течении оспы у привитых и непривитых, замечая, что у первых оспа протекает легче и они «боль на ногах сносят», т. е. не ложась в постель (Череповецк. у. Новгородской г.).

Такое разумное отношение нашего народа к оспопрививанию показывает, насколько мало оснований обвинять его в косности: оспопрививание для него доступно, так как производится, большею частью, по деревням, на месте, польза от него ясна и очевидна, и народ, без всяких принуждений и долгих колебаний, свободно и легко переходит к новизне.

Неблагоприятное отношение к оспопрививание обнаруживает до сих пор только староверческая часть населения и та небольшая часть православного, которая находится под влиянием первого и противится оспопрививанию вследствие религиозного предубеждения. Здесь во всей силе царят самые нелепые взгляды и предрассудки, без следов какого бы то ни было влияния современной медицины, и, со всеми их грустными последствиями, переносят нас к временам самой отдаленной старины. Интересна история одной эпидемии оспы, о которой сообщают нам из одной такой местности. «В селе Ст – ке (Пензенск. г.), летом 1898 г., от оспы умерло более 50 детей и взрослых, и еще больше было обезображено ею. Некоторые прививали оспу, а иные считали это грехом, «антихристовою печатью». Такой взгляд на оспопрививание установился здесь под влиянием раскольников, которые, в числе 20 душ, живут в Ст – ке. He давая прививать оспу, матери ходили с больными детьми к знахаркам «отворожить корявую болезнь». Знахарки ворожили и умывали детей с угля. «Умывали» они одной и той же водой – и больных, и здоровых, держали их с час и более вместе, в одной избе, и, таким образом, еще более распространяли болезнь, так что заболевали и многие молодые матери. Обращались и к другим своим лекарям, которые «сажали детей на траву, окуривали киноварью и пускали даже кровь».

В некоторых углах до сих пор, при лечении оспы, применяют старинный прием – «поджигают оспу». Это поджигание производится посредством усиленного парения в бане, а веник потом сбывается куда-нибудь в чужие люди» (Вельск, у. Волог. г.). В некоторых местах Сарап – го у. (Вятск. г.), где существует убеждение, что с «дружною» (повальною) оспою легче водиться, нарочно ходят с ребятами к оспенным больным и парят их одним и тем же веником. Есть и теперь еще такие места, где сердобольные матери едут к заболевшему оспой ребенку, с кренделем или булкой, кормят больного и кланяются в землю, приговаривая: «сударыня-восьпица, приди к моему Ванюшке, милостивая да жалостливая, не мучь, не увечь, а пожги и уйди». – Объедками кормится потом здоровый ребенок и почти наверняка заболевает оспой (Вытегорск. у. Олонецк. г.). Поэтому массовые заболевания и высокая смертность от оспы, обезображения, слепота и пр. совсем не составляют редкости в местностях с чисто староверческим населением, которое почти сплошь и упорно противится вакцинации, почитая ее помощью не от Бога, а от дьявола и печатью антихриста (Хвалын. у. Саратовск. г., Васильсурск. у. Нижегородск. г. и др.).

Но, оставляя в стороне эти исключения, в общем нельзя не признать отношение народа к оспопрививанию благоприятным, доверчивым, а во многих случаях и вполне сознательным.

Такие же здравые взгляды, местами, начинают проникать в народ по отношению к сифилису [117]. Про сифилис, характеризуют нам отношение к этой болезни в Балашовском уезде (Саратовской губ.), все знают, что он заразен и берегутся того человека, который заражен им. С больными сифилитиками семейные не едят вместе, соседи чуждаются и боятся ходить в тв дома, где есть такой больной и брать что-либо от них (Скопинск. у. Рязанск. г., Чембарск. у. Пензенск. г., Пошехонск. у. Ярославск. г., Котельническ. у. Вятск. г.). В некоторых местах такое отношение к сифилитикам проявляется еще более строгим образом. Узнав, что в известной семье появился сифилис, стараются прекратить с нею всякие сношения, не пускают туда детей, не берут взаймы ничего съестного, а если придется дать хлеба в зараженную семью, то, получив отдачу, бросают этот хлеб свиньям или собакам (Жиздринск. у. Калужск. г.).

Случается, что в семьях, где сифилисом заболевает молодая баба, семейные не только дают ей пищу отдельно, но и наблюдают, чтобы она не имела с мужем полового общения (Городищенск. у. Пензенск. г.). Не менее строго отношение к сифилитикам со стороны некоторых карачевцев (Орловск. г.). Мужики, как узнают про больного сифилисом, то и сами ни ногой в избу к такому человеку, и никому в деревне не позволяюсь ходить туда: «на ногах живо притащишь той заразы». Когда они узнали, что сифилисом болен волостной писарь, то не ходили в волостное Правление до тех пор, пока писаря не уволили от должности.

В Кадниковском у – де (Вологодск. г.), те семьи, где господствует сифилис, находятся в изолированном положении и народ тщательно избегает всякого общения с ними, страшно боясь «худой боли». При этом крестьяне часто принимают за сифилис волчанку и также упорно бойкотируют больных ею, как настоящих сифилитиков. Опасность этой болезни признаётся не только по отношению к другим, в смысле её заразности, но она сознается и самими больными, в смысле последствий, и потому громадное большинство больных сифилитиков, как в указанных, так и в других местностях, лечатся у врачей.

Еще недавно сифилис лечили простые лекарки, пишут нам из Жиздринского уезда (Калужск. г.), теперь же почти все сифилитики обращаются к земскому врачу. Больные сифилисом, пишут о том же из Юрьевского увзда (Владимхрск. г.), обязательно обращаются на медицинские пункты и врачебные советы стараются исполнять как можно аккуратнее.