Русская народно-бытовая медицина - Попов Г. (библиотека электронных книг .txt) 📗

Относительно сифилиса, сообщаюсь нам из Орлов – го у. (Вятской г.), который здесь называют «татарской оспой», народ давно сознает, что болезнь эта опасна, и потому, в случае заражения, все немедленно обращаются к врачу или фельдшеру. Интересно, что нигде так сильно не сказалось влияние земской медицины и ни к одной из заразных болезней не выразилось так ясно сознательное отношение нашего крестьянина, как именно к сифилису. Причина этого, без сомнения, заключается в том, что для крестьянина, в громадном большинстве случаев, совершенно ясна польза лечения от этой болезни. Оценивая верность совета врача с точки зрения той пользы, которую он получил, мужик думает: значит, доктор говорит и советует не зря, когда так хорошо узнал болезнь и дал такое хорошее средство.

Но, к сожалению, такое отношение к сифилису далеко не всеобще.

Иногда русский человек прорывается и, особенно во хмелю, позабывает опасность. Случается, что здоровые семьи сторонятся сифилитиков, избегая пить и есть у них, но когда, в праздник, напьются пьяны, забывают опасность (Череповецк. у. Новгородск. г.). В других случаях крестьяне, хотя и верят в возможность заражения дурной болезнью друг от друга, но далее и по отношению к этой болезни, большею частью, придерживаются традиционного – «без Бога ничего не будет» – и потому мало остерегаются (Болховск. у. Орловск. г.). Иногда крестьяне, по-видимому, не вполне понимают степень заразности сифилиса. В семье, например, есть больной сифилисом, домашние это знают, но не остерегаются: едят с больным из одной чашки, одними ложками, которые не всегда после еды и моются, пьют чай из одних стаканов и блюдечек, вместе спят, носят общую одежду и пр., – одним словом, больные на каждом шагу сообщаются со здоровыми. В больницу идёт, быть может, только один из десяти, зараженных этой болезнью (Васильсурск. у. Нижегородск. г., Череповецк. у. Новгор. г.).

В значительном ряде случаев замечается, более или менее, полное отсутствие сознания заразности этой болезни. Нередко сифилитики и здоровые едят и пьют вместе, и потому, если в семье заболел один человек, то от него неизбежно заражаются все (Вологодск. г. и у., Спасск. у. Казанск. г.). По сообщению из Болховского у – да (Орловск. г.), сифилиса крестьяне ничуть не опасаются, даже если бы хорошо знали, относительно кого-нибудь, что он болен сифилисом: изо рта берут папироску и докуривают, или пьют водку из одного стакана и воду из одной кружки. Удивительная беззаботность и равнодушие к сифилису обнаруживается в некоторых местах Новоржев – го у. (Псковск. г.). Сотрудник, указывая на распространенность сифилиса в этом уезде и называя его бичом местного крестьянства, выставляет на вид полное и поразительное равнодушие крестьян к этой болезни, вследствие чего от одного зараженного члена неизбежно заражается вся семья. На какое-то странное и вполне индифферентное отношение к этой болезни указывают и из некоторых других мест (Хвалынск, у. Сарат. г., Лаишевск. у. Казанской г.). Подобный индифферентизм к сифилису, бесспорно, является одной из главных причин его распространения Другая причина, поддерживающая его развитие, та, что больные очень часто сознательно скрывают свою болезнь, запускают ее и заражают других.

Причина эта, наблюдаемая и в отношении привилегированных классов, заключается в ложном стыде: крестьяне, считают эту болезнь позорною, боятся её обнаружения перед односельчанами. Число лиц, зараженных сифилисом, сообщают нам из Череповецкого уезда, с каждым годом увеличивается от того, что больные стыдятся этой болезни и стараются скрыть её от других.

Если в семье есть парень или девушка, зараженные сифилисом, то не только сами они скрывают свою болезнь, но и другие семейные тщательно заботятся о том же, чтобы не повредить им в выборе невесты или жениха.

Стыдясь сифилиса, как позорной болезни, часто избегают лечиться от него, в особенности у местного медицинского персонала, а лечатся у врачей других участков, чтобы лечение осталось неизвестным для односельчан. Другие из сифилитиков, по тому же побуждению, совсем не лечатся у врачей, а пользуются домашними средствами или лечатся у деревенских «баушек» и знахарок «кивером» (киноварью) и дорогой травой. Некоторые сифилитики не обращаются к докторам вследствие убеждения, что доктора этой болезни вылечить не могут, и за помощью обращаются к знахарям и коновалам. Иногда избегают обращаться к врачу, а тем более ложиться в больницу потому, что сифилис лечится долго, а иногда и потому, что не считают его серьезной болезнью и принимают за пустую, смешивая с золотухой [118]. Бывает даже так, что крестьяне и сознают весь ужас этой болезни, но почему-то к врача м за помощью обращаются реже, чем в других болезнях (Инсарск. у. Пензенск. г.). Некоторые из сотрудников, указывая на распространение сифилиса в той или другой местности, грустно прибавляют сетование, как мало принимается против этой ужасной болезни мер [119].

Помимо такого отношения к сифилису, другой причиной его распространения среди сельского населения является занос его в деревню лицами, возвращающимися с отхожих заработков, из ближайших губернских городов, а в особенности из крупных торговых, промышленных и фабричных центров [120]. С бытовой точки зрения, представляет большой интерес, как в некоторых случаях сифилис проникает в деревню, переносясь иногда на громадные расстояния.

«Еще лет 15 тому назад, – пишут из одного села Тотемского у., – сифилис среди жителей не существовал. Занесен он был местными промышленниками. Портные, шерстобиты и валяльщики зимней обуви забираются в горнозаводское пространство, иногда даже за Уральский хребет и занимаются своим ремеслом, переходя из города к город и из селения в селение. Заражаясь там в домах терпимости, не лечась или лечась неправильно и почти никогда, из боязни платы, не поступая в больницы, промышленник по-прежнему занимается своим ремеслом и живет на квартире, часто не сознает значения своей болезни, считая ее следствием продолжительной работы и служа нередко причиной заражения своих соквартирантов. Отсутствием лечения и тяжелой работой в конец расстраивая свое здоровье, многие единственным выходом из такого положения находят выезд на родину. Некогда бодрый, здоровый, краснощекий, теперь тощий, с впалыми щеками, приходит промышленник на родину и является источником заражения сначала для своей семьи, а потом и для односельчан».

Интересны также, с бытовой точки зрения, следующие истории болезни двух сифилитиков, сообщенные нам одним из череповецких сотрудников.

«Четыре года тому назад молодой парень из деревни Кати-лова отправился в Череповец на заработки. Здесь он поступил в курень и пёк крендели. Схватив через два месяца сифилис, к доктору не обратился, – было стыдно, да и боялся, что от места откажут. Болезнь вошла в полную силу, когда хозяин узнал и прогнал парня. Крендельщик и тут не пошел в больницу, а отправился домой, где тоже продолжал скрывать болезнь. Но через несколько времени узнали про болезнь родители и постарались поскорее женить парня, в тех видах, что если о ней узнают другие, то трудно будет найти парню невесту [121]. Кроме того, они боялись, что парень еще больше избалуется. Парня женили, но молодая жена, заразившись от мужа, ушла из новой семьи к своим родителям. Кроме жены, от него заразилась мать, двое братьев и двое лиц из жениной семьи.

В другом случае одна, уже немолодая девушка, из деревни Шеина, жила нисколько лет в Рыбинске, там заразилась сифилисом, лечилась в больнице, но не вылечившись, как следует, приехала домой. Свое ремесло она продолжала и в деревне. Несколько парней заразились и внесли заразу в свои семьи». – Эти два случая, заключаешь сотрудник, показывают, с какой легкостью эта скверная болезнь проникает в деревню. А раз забравшись в деревенскую глушь, сифилис свивает себе прочное гнездо.