Путешествие в Икстлан - Кастанеда Карлос Сезар Арана (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
– Твой друг – не воин. Будь он воином, ему было бы известно, что в отношениях с человеческими существами не может быть ничего хуже и бесполезнее прямого противостояния.
– А что в таких случаях делает воин, дон Хуан?
– Воин действует стратегически.
– Все равно я не понимаю, что ты хочешь этим сказать.
– А вот что: если бы твой друг был воином, он помог бы сыну остановить мир.
– Каким образом?
– Для этого ему потребовалась бы личная сила. Он должен быть магом.
– Но он ведь не маг.
– В таком случае нужно, чтобы изменилась картина мира, к которой привык мальчик. А в этом ему можно помочь и обычными средствами. Это еще не остановка мира, но сработают они, пожалуй, не хуже.
Я попросил объяснений. Дон Хуан сказал:
– На месте твоего друга я бы нанял кого-нибудь, чтобы тот отшлепал парнишку. Порыскал бы хорошенько по трущобам и нашел бы там мужчину как можно более жуткой наружности.
– Чтобы тот испугал малыша?
– Глупый ты, просто испугать в этом случае – мало. Ребенка необходимо остановить, но отец ничего не добьется, если сам будет ругать его или бить. Чтобы остановить человека, необходимо сильно на него «нажать». Однако самому при этом нужно оставаться вне видимой связи с факторами и обстоятельствами, непосредственно связанными с этим давлением. Только тогда давлением можно управлять.
Идея показалась мне нелепой, но что-то в ней было.
Дон Хуан сидел, облокотившись левой рукой на ящик и подпирая ладонью подбородок. Глаза его были закрыты, но под веками двигались глазные яблоки, словно он по-прежнему меня разглядывал. Мне стало не по себе, и я сказал:
– Может, ты все же объяснишь подробнее, что делать моему приятелю?
– Пусть отправится в трущобы и найдет самого жуткого ублюдка, только помоложе и покрепче.
Затем дон Хуан изложил довольно странный план, которому должен последовать мой приятель. Нужно сделать так, чтобы во время очередной прогулки с ребенком нанятый тип следовал за ними или поджидал их в условленном месте.
При первом же проступке сына отец подаст знак, бродяга выскочит из засады, схватит мальчика и отлупит как следует.
– А потом пусть отец как сможет успокоит мальчика и поможет прийти в себя. Я думаю, трех-четырех раз будет достаточно, чтобы круто изменить отношение мальчика ко всему, что его окружает. Картина мира станет для него иной.
– А испуг не повредит ему? Не искалечит психику?
– Испуг никому не вредит. Если что и калечит наш дух – то это как раз постоянные придирки, оплеухи и указания, что нужно делать, а что нет. Когда мальчик станет достаточно управляемым, скажешь своему другу еще одно, последнее: пусть найдет способ показать сыну мертвого ребенка. Где-нибудь в больнице или в морге. И пускай мальчик потрогает труп. Левой рукой, и в любом месте, кроме живота. После этого он станет другим человеком и никогда уже не сможет воспринимать мир так же, как раньше.
И тут я понял, что все эти годы дон Хуан применял подобную тактику в отношении меня самого. В других масштабах, при других обстоятельствах, но с тем же самым принципом в основе. Я спросил, так ли это, и он подтвердил, сказав, что с самого начала старался научить меня «остановить мир».
– Но пока безуспешно, – сказал он с улыбкой. – Ты непробиваем. Наверное, потому, что слишком упрям. Если бы не твое потрясающее упрямство, ты бы уже, наверное, мог остановить мир любым из приемов, которым я тебя учил.
– Каких приемов, дон Хуан?
– Все, что я заставлял тебя делать, – это и есть приемы, с помощью которых останавливают мир.
Несколько месяцев спустя дон Хуан все же добился своего. Я остановил мир.
Это событие было одним из поворотных в моей жизни. Оно заставило меня тщательно пересмотреть все, что имело место в течение десяти лет обучения. С полной очевидностью я осознал: мое первоначальное предположение относительно принципиального значения психотропных растений – ошибка. Они вовсе не являются важным аспектом магического описания мира, они лишь помогают свести воедино разрозненные части этого описания. Просто в силу особенностей характера я был не в состоянии воспринимать эти части без помощи растений.
Упрямо цепляясь за привычную версию реальности, я был глух и слеп к тому, что дон Хуан пытался внедрить в мое сознание. И только эта моя нечувствительность заставляла его использовать в моем обучении психотропные средства.
Просматривая полевые записи, я пришел к заключению, что основы нового для меня магического описания мира дон Хуан дал мне еще в самом начале нашего знакомства, обучая тому, что он называл приемами остановки мира. Но это не было связано с применением психотропных растений и поэтому осталось за рамками моего внимания. Теперь пришло время вернуть целостность учению дона Хуана, расставив все по своим местам. Этому посвящены первые семнадцать глав настоящей книги. В остальных трех речь идет о событиях, в результате которых мне удалось наконец «остановить мир».
Подводя итоги, я могу сказать, что в начале ученичества у дона Хуана я столкнулся с иной реальностью; то есть, кроме привычного, знакомого мне описания мира, имело место описание магическое, которым я не владел.
Маг и учитель, дон Хуан на протяжении десяти лет последовательно разворачивал передо мной новое описание мира, добавляя по мере моего продвижения все новые и новые его аспекты.
Окончание ученичества означало, что я в полной мере усвоил новое описание, научившись тем самым воспринимать мир в соответствии с этим описанием. Другими словами, я окончательно «вошел в новый мир», сделавшись полноправным членом группы, использующей магическое его описание.
Дон Хуан утверждал, что на пути к видению сначала нужно «остановить мир». Термин «остановка мира», пожалуй, действительно наиболее удачен для обозначения определенных состояний сознания, в которых осознаваемая повседневная реальность кардинальным образом изменяется благодаря остановке обычно непрерывного потока чувственных интерпретаций некоторой совокупностью обстоятельств и фактов, никоим образом в этот поток не вписывающихся. В моем случае роль такой совокупности сыграло магическое описание мира. По мнению дона Хуана, необходимым условием «остановки мира» является убежденность. Иначе говоря, необходимо прочно усвоить новое описание. Это нужно для того, чтобы затем противопоставить его старому, разрушить драматическую уверенность, свойственную подавляющему большинству человечества, – уверенность в том, что однозначность и обоснованность нашего восприятия, то есть картины мира, которую мы считаем реальностью, не подлежит сомнению.
Следующим этапом после «остановки мира» является «видение». То, что под этим понимал дон Хуан, я определил бы как «способность воспринимать аспекты мира, выходящие за рамки описания, которые мы приучены считать реальностью».
Я твердо уверен: понять этапы магической практики можно только на основе соответствующего описания мира. С самого начала обучения именно дон Хуан последовательно знакомил меня с этим описанием. Поэтому для меня его учение остается единственным источником, приоткрывающим доступ к реальности, скрытой за магическим описанием мира, и пусть слова дона Хуана говорят сами за себя.
Часть I
Остановка мира
Глава 1. Мир соглашается
Передо мной стоял старик-индеец.
– Мне говорили, сэр, что вы большой знаток растений, – сказал я.
Буквально за минуту до этого мой приятель, который нас свел, куда-то ушел, и нам не оставалось ничего другого, кроме как представиться. Старик сказал, что его зовут Хуан Матус.
– Кто говорил, твой приятель, что ли? – небрежно поинтересовался он.
– Да.
– Что ж, я и в самом деле собираю растения, вернее, они мне позволяют себя собирать, – мягко произнес он.
Мы стояли в зале ожидания автобусной станции в Аризоне. Я спросил по-испански, не согласится ли он ответить на некоторые вопросы. Сказано это было очень официально и звучало так:
