Крылья (СИ) - Славина Ирена (книги без сокращений TXT) 📗
— Ох, Лика... И да, и нет...
— Знаете что? — встрепенулась Изабелла. — Прежде чем вы упорхнете в укромное место обсуждать «тайны клана Фальконе», могу я задать маленький вопросик?
Мы все повернулись к этой малышке, которая, несмотря на то что была наряжена в розовую юбочку и держала в руках не менее розовый зонт, — только что сама посадила вертолёт на эту бренную землю!
— Ты ДЕСУЛЬТОР? — обратилась она ко мне, хлопая ресницами. — Это ты была в теле Урсулы, так?
И, видя, что я не в состоянии ответить ничего вразумительного, она тут же повернулась к Феликсу.
— Она десультор, ведь так?! Почему ты никогда не упоминал об этом, Крис?!
— Я тоже не прочь послушать об этом поподробней, — промурлыкала Дио. — Это она остановила тебя! Это она прыгнула к тебе в вертолёт!
— Выкладывай всё, Крис, — поднажала Изабелла. — Если конечно ты не собираешься прямо на этой поляне заняться с ней гораздо более важными делами.
Феликс послал Изабелле испепеляющий взгляд, я опустила глаза, тупо улыбаясь, а Дио и вовсе начала пританцовывать на месте.
— Что такое «десультор»? — робко подала голос я.
— Я расскажу тебе сегодня, — сказал Феликс.
— Вы все имеете в виду мои «перемещения»?
— О боже, это правда! — воскликнула Изабелла, роняя зонтик.
— Да, именно их, — Дио подошла ко мне и сжала в объятиях. Я чётко ощутила, как сильно изменилось ее отношение ко мне за какие-то часы: от вежливой настороженности до почти сестринской нежности.
— Спасибо тебе. И прости за это, — она коснулась моей щеки, по которой врезала мне час назад, когда «отправляла» меня на вертолёт. — У Криса будет лекарство.
Последнее слово она произнесла с каким-то особенным оттенком в голосе: видимо, речь шла вовсе не о тех лекарствах, что продают в аптеках.
— Это конечно всё очень впечатляет, — подытожила Изабелла, — но мне осточертело стоять под этим дождем. И кстати, Крис, скажи пару ободряющих слов Урсуле. Детка сейчас перепугана до смерти, потому что не помнит, что с ней случилось в вертолете, и почему его пришлось сажать мне. Я думаю, ей они очень не помешают, потому что, ей-богу, она готова увольняться и укладываться в диагностическую клинику.
Феликс посадил меня в свою машину и включил кондиционер на максимум. В салон потекло живительное тепло. Он принес мне мою сумку из машины Дио и, припечатав к моему лбу поцелуй, оставил наедине с собой.
Я переоделась в сухую одежду, сожалея, что не взяла ничего более красивого и женственного, чем две простые футболки унылого цвета. В ту минуту, когда я бросала вещи в сумку, то боялась даже думать, что возможно представится повод надеть что-то красивое и привлекающее внимание...
Сквозь залитое дождем стекло я увидела, как Феликс снова вернулся к Диомедее и теперь договаривает ей то, что не захотел сказать при мне. Боже милосердный... Неужели он не рад тому, что я приехала и не дала ему умереть?
«Он не обрадуется, когда увидит тебя, он будет зол, как дьявол», — вспомнила я слова Дио, не в состоянии поверить в них после всего того, что сказали мне его губы, руки и глаза. Но тревога и волнение, написанные на лице Феликса, заставили меня сжаться от страха. «Господи, это не конец, да? Наивная, я уже приготовилась примерить пояс победителя, а это был всего лишь первый раунд...»
Я вытерла вспотевший лоб салфеткой и трясущимися пальцами начала вытирать растёкшуюся до самого подбородка тушь.
***
Я очнулась от легкого стука в окно, возле машины, кутаясь в насквозь промокший плащ, стояла Дио. Я открыла дверцу и выбралась к ней. Она снова обняла меня, так крепко, что затрещали рёбра, а потом сунула мне в руки большой бумажный стакан с кофе.
Краем глаза я видела, как Феликс разговаривает с той женщиной-пилотом, в теле которой я недавно побывала. Она была чертовки привлекательна, и мне стоило больших усилий подавить в себе приступ ревности, отвернуться от него и переключить своё внимание на Дио.
— Тебе точно не нужна сухая одежда? Горячая ванна? Всё что угодно! Мы можем заехать к нам домой прямо сейчас. Или даже пройтись по магазинам...
— Нет-нет, у меня всё есть. И в машине очень тепло.
Я не могла думать ни об одежде, ни тем более о ванне. Только о том, что мне сегодня предстоит узнать.
— Хорошо, не стесняйся просить Криса о чем бы то ни было, он будет счастлив исполнить любую твою прихоть...
— Ты уверена? Боюсь, он не рад меня видеть, — расстроилась я. — Как ты и предупреждала.
— Нет, нет, нет, ты ошибаешься! — горячо сказала Диомедея. — Я знаю его и вижу, что с ним сейчас творится. Он очень — ОЧЕНЬ! — рад тебя видеть. Просто не был готов к этому.
— Что происходит? Он собирался покончить с собой?
— Он собирался покончить с телом, — очень странно сказала Дио, не сводя с меня своих гипнотизирующих глаз.
— Боже, моя голова сейчас просто лопнет от всей этой...
— Знаю, знаю, потерпи еще чуть-чуть. Он всё расскажет тебе сегодня. Это должен сделать он сам, не я.
— Мне страшно, — призналась я. — У меня такое чувство, что вот-вот случится что-то ужасное...
— Лика, — она взяла меня за плечи. — Ты думаешь не о том. Посмотри, он жив, он рядом и он рад тебе. Дай своим чувствам говорить вместо тебя и не позволяй, чтобы вместо тебя говорил страх... Ты же рада, что он сейчас здесь?
— Безумно.
— Вот и сосредоточься на этом... безумстве.
Она была права. Мне нельзя впадать в отчаяние.
— Но... если что-то пойдёт не так, как тебе хотелось бы, — осторожно начала она. — Если он, чёрт возьми, только попробует не выложить тебе ВСЁ, то...
Я внутренне напряглась. Дио умолкла и, оглянувшись на Феликса, вытащила из внутреннего кармана конверт песочного цвета.
— То покажи ему это и попроси рассказать, кто это.
Я открыла конверт и мельком взглянула на фотографию.
— Он знал их? — спросила я, разглядывая двух незнакомых людей на фотографии: очень привлекательного как на мой испорченный Голливудом вкус парня — японца или какой-то близкой национальности — и восхитительную девушку. Лицо девушки можно было бы назвать европейским, если бы не разрез глаз, намекающий на восточное происхождение, и прямые черные волосы, струящиеся по плечам. Она смотрела на него с каким-то нечеловеческим обожанием, обняв его за шею. А парень улыбался, глядя прямо в кадр, и эта улыбка была до странного знакомой.
— Да. Он знал их очень хорошо.
— Но... какое отношение они могут иметь ко мне? К нам?
— Самое непосредственное, Лика. Самое непосредственное.
Я подавила приступ любопытства и сунула фотку обратно в конверт.
— Эта фотография — тяжелая артиллерия. Прибереги её только на тот случай, если вдруг почувствуешь, что твои собственные резервы на исходе. Но я уверена, что до этого не дойдёт.
Я кивнула ей и оглянулась на Феликса.
— Они близко знакомы? — я указала на женщину-пилота, содрогаясь от мысли, что обнимала Феликса в вертолёте именно её руками. — Кто она?
Дио озадаченно оглянулась на женщину.
— Просто пилот.
— Она очень... красивая.
— Тело — это всего лишь обёртка, — возразила Дио.
— Да, пожалуй, — сдалась я.
Дио еще раз обняла меня, и в тот момент, когда она развернулась, Феликс закончил свой разговор с женщиной-пилотом и двинулся ко мне.
***
Моё закатное солнце. Мой тихоокеанский шторм.
Мужчина, ради счастья которого я бы продала душу, если бы её у меня потребовали. Когда-то я мечтала, чтобы тот раз, когда я бежала к нему навстречу по ступенькам школьного крыльца, — не был последним. Что ж, похоже для исполнения этой мечты на счету моей кармы каким-то невероятным образом оказалось достаточно средств. Спасибо, Невидимый, спасибо, мой Щедрый...
Я стояла, прислонившись к машине, отчетливо чувствуя каждый удар своего сердца, и пыталась подавить нарастающее волнение. Подумать только, десять минут назад я целовала его так, как еще никого в своей жизни. Быстро, как кадры в киноленте, в моей памяти мелькали все те сцены, что мы пережили вместе: я сижу с ним в его машине, я выбегаю к нему под дождь, я веду его за руку к дверям своего дома, я плачу на его плече в коридоре больницы, он не сводит с меня глаз, пока я бегу к нему по ступенькам школы. Он спасает меня, он зашивает мою рану, я опускаю руки ему на плечи... Дыши глубже, Лика... Он несет меня в постель. Я вытягиваю руку, чтобы прикоснуться к нему, но рука не слушается...
