Апрельское, или Секрет забытого письма (СИ) - Тюрина Елена Александровна (список книг TXT, FB2) 📗

Через полгода я вышла замуж. Фамилию мужа взять отказалась. Андрей не настаивал.

Шли месяцы, а я всё приучала себя не шарахаться при виде чёрных иномарок и боялась случайно назвать Андрея Максимом. Даже когда забеременела.

Я сделала вывод, что красивые поступки люди совершают только в книгах, фильмах, интернет-роликах, а ещё на страницах истории, знатно приукрашенной её составителями. Все эти красивые страстные отношения, наверное, рождает воображение авторов с богатой фантазией. По крайней мере, со мной за мои двадцать шесть лет ничего подобного не случалось и теперь уже никогда не случится.

Глава 14

— Очень красивое платье.

— Спасибо, — тушуясь, вымолвила я.

Постепенно все куда-то разошлись, и мы остались вдвоём. Начало почему-то задерживали.

— Только бюстгальтер видно, — добавил Максим, скользнув взглядом по V-образному декольте. — Судя по всему, тоже очень красивый. Но лучше поправь. Могу помочь, только боюсь, не поймут.

Да что ж такое! Ничего не ответив на его пикантное замечание, я весьма невежливо повернулась и ринулась в дамскую комнату. Остановилась перед зеркалом во всю стену. Действительно, с одной стороны немного видно бордовое кружево. Нужно было другое бельё надевать... Я так переживала из-за чулок, что об этом даже не подумала. Чёрт! И никто из девушек не намекнул! Почему именно он?! Это ж надо, внимательный какой! Мои щёки порозовели. Надеюсь, просто больше никто не заметил, поэтому и не сказали. Хотя… Может, поэтому важные тётки из министерства (или откуда они там) на меня так странно косились? Я попыталась стянуть на груди отвороты платья, но бесполезно. Сделать декольте скромнее это не помогло. Хоть бы булавку где-то добыть. Надо у Ирины спросить.

Но когда вернулась в зал, пресс-секретарь уже была на своём месте и подавала знаки, что пора начинать. Журналисты и гости рассаживались, операторы устанавливали на штативы и настраивали камеры.

Богорад оказался у наших мест первым. Отодвинул стул, жестом пригласил меня сесть:

— Прошу.

— Спасибо.

Я кивнула и опустилась на стул.

Тогда, десять лет назад, Максим совсем не казался мне худым. Наоборот — даже накачанным. Но сейчас, видя, каким огромным он стал, я понимала, что тогда это был довольно щуплый парень.

Пресс-конференция началась. Вступительное слово взял Габриелян. И повторил почти то же самое, что недавно рассказывал телевизионщикам. Я частично знала эту историю, только в тему раскопок не вникала в таких подробностях.

Расстрелянные люди, цыгане, не были жителями посёлка, поэтому их смерти нигде в местных документах не значатся. Ни в поссовете, ни в архиве. Так и вышло, что об этом забыли. Если бы не найденные письма, эта история могла бы навсегда остаться в забвении. Даже обнаружив могилу, поисковики или следователи вряд ли смогли бы определить, кто в ней покоится. О том, что это именно цыгане, тогда, в войну, предпочитали скрывать.

Борис Каренович детально рассказывал о том, как проходили раскопки.

— Экскаватор снял верхний слой грунта, а дальше за лопаты взялись поисковики. Началась, пожалуй, самая тяжёлая работа — копка земли. Участники поискового отряда копали несколько часов, пока не показались останки. Количество закопанных там тел мы не знали, поэтому раскопки велись в радиусе примерно пяти метров вокруг места обнаружения могильного креста. Сначала нашли несколько черепов, затем остальные останки. В ходе раскопок были обнаружены гильзы и пули от немецкого карабина Маузер. Трогательной находкой стал крестик, предположительно, бережно завернутый в тряпицу. Останки были извлечены из земли и переданы на экспертизу в следственный комитет. Её результаты показали, что из сорока восьми покоящихся в расстрельной яме человек, двадцать были детьми от трех до четырнадцати-пятнадцати лет, остальные кости принадлежали женщинам и нескольким мужчинам. Мужчин, предположительно, пытали, так как у одного связаны руки проволокой, у другого сломаны ноги, у третьего практически раскроен череп. Возможно, били прикладами. Фрагментов, говорящих о том, что это солдаты, не найдено. Характер расположения костей говорит о том, что это не захоронение. Людей просто застрелили и засыпали. Как известно, фашисты показательно, с особой жестокостью расправлялись с евреями. Также они поступали с цыганами, хотя эта информация не так широко известна. По воспоминаниям местных жителей, в Апрельском перед войной появился цыганский табор. Цыгане осели, стали заниматься подсобным хозяйством, работать. Когда началась война, многие цыганские мужчины также ушли на фронт. Почему и зачем фашисты уничтожили целый табор, включая женщин и детей, для нас загадка. Мы погибших перезахоронили, как положено, по всем православным канонам. О массовом убийстве цыган написала в своей книге Светлана Ласточкина. Позже для вас будет проведена презентация её книги. А пока я хотел бы предать слово Максиму Ильичу.

Габриелян представил Богорада, как главного идейного вдохновителя, основного мецената и невозможно важного человека. Я от шока с трудом воспринимала информацию, поэтому не смогла запомнить все регалии.

— Очень символично, что первыми это место нашли дети. Местная детвора играла на поле и наткнулась на упавший крест, — стал рассказывать Максим. — Я сам родом из посёлка Апрельское. Для меня происходившее в нём и в годы войны и сейчас является не просто историческим фактом. Как и все жители нашего посёлка, я считаю случившееся тогда личной трагедией. Поэтому для меня было принципиально важно, чтобы этот памятник был установлен. Тем более что поле, на котором отныне будет стоять памятное изваяние, играет для меня особую роль. Когда-то мы гуляли по нему с моей любимой девушкой.

При этих словах я ощутила волну мурашек, пробежавшую по всему телу. Сидела, не дыша и почти не шевелясь. Смотрела на свои руки, лежавшие на столе.

— Вы потом поженились? — задала вопрос какая-то журналистка.

— Нет, — ответил Максим. — К сожалению, мы расстались.

— А почему?

— Я очень сильно её обидел.

— И она не простила? Вы ей изменили?

— Нет.

— Вы пытались её вернуть, попросить прощения? — девушка не унималась.

— Она вычеркнула меня из своей жизни. Я не имел такой возможности, — Максим спокойно и честно отвечал на её вопросы.

А мне казалось, что у меня горит лицо.

— Что бы вы сделали, чтобы исправить свою ошибку?

— Всё что угодно, — искренне ответил Богорад.

— А она знает, кем вы стали? Как сложилась её жизнь? Вы не следили за её судьбой?

— У неё всё хорошо, я думаю.

— Вы можете прямо сейчас попросить у неё прощения, — предложила журналистка. — Вдруг она будет смотреть эту пресс-конференцию.

Максим только собирался что-то ответить, как его перебили. Его партнер, должно быть, решил, что Богорад перетягивает одеяло на себя и забирает всё внимание прессы.

— Так, коллеги, — сказал он. — Давайте оставим в покое личную жизнь Максима Ильича и вернёмся к теме трагедии, случившейся в Апрельском в годы войны. О тех событиях Светлана Юрьевна написала книгу. Предоставим ей возможность рассказать об этом.

Не ожидавшая, что мне так скоро передадут слово, и все ещё находящаяся под впечатлением от откровенности Максима, я замешкалась и не могла начать говорить. Повисла напряжённая пауза, на меня устремились все взгляды. А я будто онемела, хотя готовилась к этому мероприятию столько времени!

— Я думаю, Светлана Юрьевна не будет против, если я всё-таки сделаю то, что должен был сделать десять лет назад, — вдруг произнёс Максим то ли случайно, то ли сознательно приходя мне на помощь.

Мне нужно было взять себя в руки, собраться с мыслями. Я лишь отрицательно покачала головой, давая понять, что не против.

— Я очень обидел тебя и совершил огромную ошибку, — произнес Максим.

Меня пригвоздило к месту и оглушило. Все звуки разом пропали, только его голос звучал в ушах. Я не могла поднять глаза на моментально притихший зал, поэтому уставилась в мои шпаргалки и пресс-релиз, который ещё перед началом мероприятия положила перед каждым участником Ирина. По-моему, даже начала мелко подрагивать, как бывает, когда замёрзнешь, или при сильном волнении.