Дальние пределы человеческой психики - Маслоу Абрахам (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
Нам еще предстоит придумать названия для всех этих малоизученных, не
приведенных в стройную схему явлений. Когда мы говорим о <постижении
бытия>, мы имеем в виду познание в платоновском и сократовском смысле,
некую технологию счастья, чистого совершенства, чистой истины, чистой
добродетели и т. д. Хотя почему <некую>? Почему бы действительно не
счесть ее способом достижения радости и счастья? Между прочим, эта
техника уникальна в смысле пробуждения отцовского чувства; мне не
доводилось встречаться с другим, столь же эффективным способом. Мы с
моей женой обнаружили множество триггеров, подтвердивших это, когда
впервые взялись исследовать высшие переживания у студентов колледжа.
Мы заметили, что если студентки говорили о высших переживаниях,
связанных с рождением ребенка, то студенты, как правило, не упоминали
это событие в ряду других, вызывающих высшие переживания. Теперь мы
знаем, как научить мужчину испытывать высшие переживания от рождения
ребенка. Если говорить сжато, то мужчине необходимо измениться,
научиться видеть вещи иначе, научиться жить в другом мире, с другой
системой координат, жить с иным мироощущением, устремленным к новой,
счастливой жизни. Есть различные пути к мистическим переживаниям, но
именно из-за их многочисленности я и предпочел бы пока оставить в
стороне их подробное рассмотрение.
Возвращаясь к музыке и к искусству в целом как к источнику высших
переживаний, должен сказать, что испытуемые отмечают высшие
переживания только в связи с так называемой <классической музыкой>.
Мне не встретились описания высших переживаний, вызванных творениями
Джона Кейджа или фильмами Энди Уорхола, произведениями
абстракционистов, экспрессионистов и прочих <истов>. Просто не
встретились. Настоящие высшие переживания, те, которые несут человеку
радость, экстаз и новое видение мира, которые возвышают человека,
происходят от проникновенного восприятия именно классической музыки,
от ее великих шедевров. Спешу еще раз отметить, что музыка в этом
смысле идет рука об руку с танцем. И если уж я заговорил об этом,
добавлю - музыка и танец существуют вместе, в гармоничном слиянии друг
с другом. Когда я говорю о музыке, о том, что она - самый короткий
путь к высшим переживаниям, я имею в виду и танец. Для меня эти
явления уже окончательно и бесповоротно слились в одно неразрывное
целое. Назовите музыкой, танцем, ритмикой, атлетикой или как-то иначе
это физиологическое ощущение ритма, какое бывает, например, у
танцоров, исполняющих румбу, или у ребенка, оставленного наедине с его
жестяным барабанчиком. Но согласитесь, что любовь к своему телу,
умение почувствовать его и подчиниться его воле - прямая дорога к
высшему переживанию. А высшее переживание - неплохой способ (пусть не
гаранта-
Обучение и высшие переживания
189
рованный, но статистически более вероятный) <постижения бытия>,
познания платоновских сущностей, внутренних ценностей, конечных
ценностей бытия, безусловно помогающий как физическому оздоровлению,
так и личностному росту, способствующий движению человека к
самоактуализации и вочеловеченности.
Другими словами, высшие переживания почти никогда не проходят
бесследно. Они могут привести к очень и очень важным последствиям. То
же можно сказать и о музыке и об искусстве в целом - слишком много
общих законов у искусства и у высших переживаний. Они могут заменить
даже психотерапию, если человек поймет, к чему он устремлен, если он
узнает, что ему необходимо и как ему этого добиваться. Ведь, рассуждая
о музыке и танце, можно определенно отметить с одной стороны угасание,
отступление таких симптомов, как автоматизмы, тревога, а с другой
стороны бесспорно, что музыкальный, танцующий человек более спонтанен,
бесстрашен, аутентичен,он лучше чувствует свое тело, обостряется его
сенсорная чувствительность и т. д.
Немаловажно и то, что музыка, ритм, танец - прекрасные способы
достижения самоидентичности. Так уж устроена человеческая природа, что
подобного рода триггеры, подобного рода стимуляция обращена прямо к
нашей вегетативной нервной системе, к нашим эндокринным железам, к
нашим чувствам и эмоциям. Воздействие ее непосредственно. Мы еще очень
мало знаем о физиологии человека, чтобы понять, чем вызвано столь
непосредственное воздействие, но оно бесспорно существует. Я бы даже
сказал, что это воздействие столь же очевидно как боль, которая всегда
безошибочно ощущается человеком. Для людей, обделенных подобного рода
переживаниями, которые, к сожалению, составляют очень большую часть
населения, для людей, глухих к своему внутреннему голосу, живущих по
часам, по расписаниям, по правилам, законам, подсказкам соседей, - для
них это почти единственный способ познания своего <Я>. Это именно те
громкие сигналы, тот голос, который взывает внутри каждого из нас:
<Черт возьми! Ведь это хорошо! Отбрось сомненья!> Именно здесь мне
видится один из способов научить таких людей самоактуализации, помочь
им почувствовать, познать собственное <Я>. Внутренний голос,
способность прислушиваться к глубинному и к его реакции,
прислушиваться к тому, что происходит внутри, помогает нам в
обнаружении своей идентичности. Этот способ может стать основой новой,
чувственной педагогики, и если мы найдем время говорить о ней, то
придем к выводу о необходимости создания новой системы образования,
школы нового типа.
Столь же прекрасной, как музыка, столь же устремленной к высшим
переживаниям может быть и математика; хотя легко можно представить
себе учителя математики, которому претит даже мысль о чем-то подобном.
Я и
190
Образование
сам не понимал, что математика может приносить эстетическое
наслаждение, не понимал до тридцати лет, пока мне не попались в руки
несколько прекрасных книжек по этому предмету. То же самое нужно
сказать о истории, антропологии (той, которая изучает иные культуры),
социальной антропологии, палеонтологии и философии науки. Обратимся к
фактам. Работая с великими изобретателями, с великими учеными,
творцами, я обнаружил, что они говорят именно об этом. Настала пора
изменить образ ученого, понять, что жизнь творца складывается именно
из этих мгновений высших переживаний. Он живет ради этих мгновений
восторга и счастья, когда он находит решение проблемы, когда внезапно
через окуляр микроскопа он видит нечто новое, ради мгновений открытия,
озарения, прозрения, постижения и экстаза. Они жизненно необходимы
ему. Как правило, ученые не любят признаваться в подобных чувствах
даже самим себе, смущаются их. Они стыдятся говорить о них. Нужно быть
крайне деликатным, чтобы помочь им в потугах признания, и мне
случалось быть повитухой при этих родах. Дело обстоит именно так, как
я описал, и если вам удастся убедить творческого человека, что
разговор затеян не смеха ради, тогда он, краснея, поделится с вами,
что счастливейшим моментом его жизни был, например, благословенный
вечер, когда ему удалось доказать основную, решающую корреляцию двух
математических величин. Об этих вещах не принято говорить вслух, они
могут показаться полным бредом, если заглянуть в школьный учебник и
